васъ попрошу возвратить мнѣ всѣ знаки вашего званія корреспондента (vos insignes de correspondent) и затѣмъ вотъ г. комендантъ (при этомъ г. Газенкампфъ указалъ на полковника Поливанова), который проводитъ васъ къ полковнику Липояно.
— Но… однако, вы позволите мнѣ увѣдомить обо всемъ этомъ мою газету? замѣтилъ г. Бойль.
— Объ этомъ не безпокойтесь, было ему отвѣтомъ: — мы немедленно будемъ телеграфировать въ Лондонъ о вашемъ удаленіи.
— Но… позвольте мнѣ нѣсколько времени, чтобы собраться: у меня здѣсь экипажъ, лошади, прислуга…
— Необходимое время вамъ будетъ дано; но вы сами понимаете, что срокъ этотъ не можетъ превышать нѣсколькихъ часовъ.
— Я думаю, прибавилъ полковникъ Поливановъ, — что вамъ самимъ послѣ этого будетъ пріятно поскорѣе уѣхать отсюда.
— О да, конечно, согласился г. Бойль, который во время этого разговора снялъ съ себя нарукавную повязку, вынулъ свой засвидѣтельствованный фотографическій портретъ, а также свидѣтельство на право содержанія экипажа, лошадей и прислуги, и все это положилъ на столъ.
— Прошу васъ, прибавилъ онъ, — передать Великому Князю, что я не имѣлъ дурныхъ намѣреній. Вы конечно понимаете, до какой степени все это для меня непріятно.
— Очень даже понимаю, согласился полковникъ Газенкампфъ, — и могу сказать вамъ только одно, что и мнѣ крайне непріятно разставатъся съ вами при такихъ обстоятельствахъ. А касательно вашего заявленія, что вы не имѣли дурныхъ намѣреній, то желаніе ваше будетъ исполнено и я доложу объ этомъ Его Высочеству. Прощайте.
На этомъ разговоръ кончился, и г. Бойль ушелъ съ полковникомъ Поливановымъ, а въ два часа по полудни полковникъ Липояно уже везъ его къ Бухаресту.
Такъ какъ настоящее сообщеніе посвящено вопросу о корреспоидентахъ, то кстати можно прибавить, что нѣкоторые изъ нихъ удостоены Высочайшихъ наградъ орденами, за достойное поведеніе, которое, по засвидѣтельствованію подлежащаго военнаго начальства, они обнаружили, при-
