селенія, для того, чтобы имѣть возможность двигать ихъ, смотря по надобности, въ любую сторону. Послѣ этого рѣшенія, въ 8½ часовъ утра къ генералу Скобелеву была отправлена съ адъютантомъ Главнокомандующаго полковникомъ Орловымъ записка слѣдующаго содержанія:
«По приказанію Великаго Князя Главнокомандующаго, если вы не можете удержаться на занятыхъ вами позиціяхъ, то начните по возможности, отнюдь не ранѣе вечера, медленное отступленіе къ Тученицѣ, прикрываясь конницею Леонтьева. Сообщите это приказаніе Его Императорскаго Высочества князю Имеретинскому. Держите же это въ великомъ секретѣ, а въ томъ, что вы съумѣете и поймете ка̀къ сдѣлать должно, сомнѣнія нѣтъ. Гривицкій редутъ у насъ въ рукахъ, но продолжать наступленіе не съ чѣмъ, а потому рѣшено медленное отступленіе. 31-го августа, 8½ часовъ утра. Генералъ Зотовъ».
Эта записка была получена Скобелевымъ въ половинѣ одиннадцатаго часа утра, и хотя она совершенно разбивала его надежды на подкрѣпленіе, но онъ все еще не переставалъ гадательно разсчитывать на какой нибудь благопріятный оборотъ дѣла, тѣмъ болѣе, что по ту сторону Тученицкаго оврага, на высотѣ резервовъ его праваго фланга, видны были силы 4-го корпуса, которыя, какъ казалось ему, были еще достаточно грозны. Между тѣмъ турки ударили на него новою атакой съ удвоенными силами и снова были отброшены. За второю атакой послѣдовала третья и каждый разъ все съ бо̀льшими и бо̀льшими силами. Во время этой послѣдней, въ первомъ изъ занятыхъ нами редутовъ былъ взорванъ турецкою гранатою нашъ зарядный ящикъ. Огнемъ двухъ орудій, изъ числа четырехъ, управлялъ капитанъ Куропаткинъ. Взрывъ произошелъ около него, почти рядомъ.
Всѣ люди, стоявшіе у ящика, и въ томъ числѣ батарейный командиръ полковникъ Рушковскій, взлетѣли на воздухъ, при страшномъ грохотѣ и трескѣ лопавшихся снарядовъ. Капитана Куропаткина тоже подхватило вмѣстѣ съ другими—но, къ счастію, только подбросило, слегка контузило и опалило ему голову. Ни мало не смутясь этимъ ужаснымъ случаемъ, онъ едва лишь успѣлъ стать на ноги, какъ совершенно спо-
