отряды изъ состава войскъ Сулеймана-паши, прежде чѣмъ они успѣютъ соединиться въ цѣлую армію, или же занятіемъ Эски и Іени-Загры еще надежнѣе обезпечить Шипкинскій и Хаинкіойскій проходы. Противъ этого возражаютъ, что для того-то передовому отряду и было придано столько кавалеріи, чтобы постоянно знать и видѣть происходящее за Малыми Балканами, въ долинѣ Марицы, и что для наибольшаго обезпеченія проходовъ, надо было укрѣпить доступы къ переваламъ и ждать, пока не придутъ на смѣну передовому отряду главныя силы арміи, а тогда уже дѣйствовать, сообразно дальнѣйшимъ приказаніямъ Главнокомандующаго.
Дѣйствительно, движеніе за Малые Балканы было совершено безъ приказа на то Великаго Князя. Но что касается намѣренія занять обѣ Загры, то въ сущности, чѣмъ же оно было рискованнѣе всего, что̀ сдѣлано генераломъ Гурко до 7-го числа включительно? Весь забалканскій походъ являетъ собою одинъ грандіозный, блистательный рискъ и, стало быть, соотвѣтственно такой идеѣ общаго предпріятія, движеніе за Малые Балканы — смѣю думать — было со стороны отважнаго генерала вполнѣ послѣдовательно. Онъ только нѣсколько ошибся въ предположеніи, что армія Сулеймана сплотится между 17-мъ и 20-мъ іюня и, стало быть, перейдетъ въ наступленіе около 20-го числа; но оправдайся его предположеніе, то съ 10-го (день занятія Эски-Загры) до 20-го числа, конечно, можно было бы достаточно укрѣпиться въ обѣихъ Заграхъ, для того чтобы выдержать, пожалуй, даже и съ наличными силами передоваго отряда, первый напоръ Сулеймана, пока не подойдутъ на выручку главныя силы нашей арміи. Мнѣ кажется, что при этомъ предпріятіи главнѣйшій вопросъ заключался бы только въ количествѣ сухарей и зарядовъ: было ли ихъ достаточно? а если и не было, то можно ли было разсчитывать на своевременный и безпрепятственный подвозъ ихъ на вьюкахъ изъ-за Великихъ Балкановъ? Оправданіемъ рискованнаго движенія за Малые Балканы — какъ мнѣ кажется — служитъ и то, что оно задумано и начато раньше, чѣмъ генералъ Гурко узналъ о «первой Плевнѣ» и что въ моментъ этого движенія, зная о нахожденіи главной квартиры въ Тырновѣ, онъ могъ оставаться въ полной и твердой увѣренности, что за нимъ немед-
