Въ тѣ самыя минуты, какъ генералъ Гурко давалъ энергическій отпоръ этой рѣшительной атакѣ, усмотрѣна была на шоссе большая пыль, быстро приближавшаяся къ намъ со стороны Эски-Загры. Турки, или наши? — вотъ былъ вопросъ, заставившій призадуматься многихъ. Но черезъ нѣсколько минутъ оказалось, что это были Кіевскій гусарскій и Астраханскій драгунскій полки съ 16-го конною батареею, по распоряженію герцога Лейхтенбергскаго, прискакавшіе на соединеніе съ отрядомъ генерала Гурко.
Во все время своего движенія, эти кавалерійскія части были поражаемы сильнымъ фланговымъ огнемъ, не смотря на который, полковникъ Ореусъ вынесся впередъ со своею 16-ю конною батареею и лихо, разомъ, что̀ называется «по конно-артиллерійски», открылъ мѣткій огонь противъ лѣваго фланга непріятельской позиціи.
Между тѣмъ, пока все описанное происходило у насъ въ центрѣ и на правомъ флангѣ, семь ротъ полковника Вульферта, направленныя съ лѣвой стороны, успѣли окончательно обойти въ лѣсу правый флангъ противника.
Неудача турокъ въ атакѣ противъ нашего центра, обходъ Вѵльфертомъ ихъ праваго фланга, атака нашей стрѣлковой бригады и, наконецъ, появленіе гусаръ и драгунъ съ 16-ю конною батареею — все это принудило непріятеля начать отступленіе одновременно по всей линіи. Наши войска сейчасъ же пустились преслѣдовать и исполнили это столь энергично, что турки обратились вскорѣ въ полное бѣгство. Они, повчерашнему, сбрасывали съ себя все, что могло замедлить быстроту ихъ бѣга; но не смотря на это, генералъ Гурко отдаетъ имъ полную справедливость въ томъ, что они «сражались великолѣпно». Погибая сотнями отъ губительныхъ картечныхъ гранатъ, они все же стойко защищали свою позицію въ теченіи шести часовъ, и послѣ сраженія, обозрѣвая поле дѣйствій, можно было безошибочно опредѣлять направленіе ихъ стрѣлковыхъ позицій по длиннымъ линіямъ турецкихъ труповъ. Трудно опредѣлить потери противника: тѣла его валялись повсюду — и на поляхъ, и въ кустахъ, и въ
сильно содѣйствовалъ отраженію его рѣшительной атаки, но понесъ при этомъ весьма чувствительныя потери.
