хозяевамъ за ними не водится. Но горцы жалуются на конокрадовъ — вѣроятнѣе всего цыганъ, — которые успѣли уже увести у нихъ нѣсколько лошадей, что впрочемъ и не мудрено въ здѣшнія темныя ночи, нерѣдко сопровождаемыя бурными мятелями, и тѣмъ болѣе, что эти превосходныя по своимъ боевымъ качествамъ горскія лошади всю зиму проводятъ безъ конюшень, которыхъ здѣсь вовсе не имѣется, и даже безъ навѣсовъ, а просто-себѣ стоятъ приткнувшись къ стогу соломы или камыша, на дворахъ, часто ровно ничѣмъ не огороженныхъ. Вообще гура-галбинскую стоянку далеко нельзя назвать завидною.
Между всѣми полками сводной дивизіи какъ-то съ перваго же разу установился братскій духъ военнаго товарищества, или, какъ они называютъ, куначества. Тутъ нѣтъ и въ поминѣ ни зависти, ни бахвальства одной части передъ другою; полкъ на полкъ смотритъ какъ на своего вѣрнаго кунака, надежную поддержку и братскую помощь въ боевомъ дѣлѣ. Донской № 30-го полкъ нѣсколько позже другихъ назначенъ былъ въ составъ «гулевой» дивизіи и пришелъ къ мѣсту своего новаго назначенія предъ самою масляницею. На послѣднемъ своемъ переходѣ донцы сдѣлали привалъ въ селеніи Чимишли, гдѣ стоятъ кубанцы. Эти послѣдніе тотчасъ же сами, безъ всякихъ внушеній съ чьей бы то ни было стороны, «покуначились» съ донцами, разобрали ихъ по своимъ квартирамъ и, въ силу кавказскаго обычая, отдали имъ весь свой обѣдъ и винную порцію, — однимъ словомъ, угостили на славу, за что донцы, проголодавшіеся въ сухомятку, остались имъ очень благодарны и на второй недѣлѣ поста, пригласивъ къ себѣ въ гости кубанцевъ послѣ бригаднаго ученья, отблагодарили ихъ подобнымъ же угощеніемъ. Духъ такого добраго согласія и военнаго братства, безъ сомнѣнія, служитъ залогомъ доблестной боевой дѣятельности нашихъ «гулевыхъ» полковъ и сотенъ.
