Между тѣмъ, со стороны генерала Гурко была мертвая тишина: ни звука, ни выстрѣла; а три роты орловцевъ, все идя впередъ, тщательно осматривались кругомъ, чтобы не быть отрѣзанными отъ своихъ резервовъ, и наконецъ поднялись на послѣднюю высоту, гдѣ ихъ глазамъ явилась одна изъ самыхъ ужасныхъ картинъ, какую только можетъ представить себѣ воображеніе. На площадкѣ валялось нѣсколько десятковъ отрѣзанныхъ головъ и обезглавленныхъ, ограбленныхъ труповъ. Цинизмъ развратнаго глумленія надъ этими головами и трупами столь изобрѣтателенъ, великъ и безстыденъ, что говорить о немъ въ печати нѣтъ ни малѣйшей возможности… Бѣлокурыя русскія головы, съ красивыми бородами, съ молодыми лицами, съ сомкнутыми или съ недвижно раскрытыми глазами лежали у ногъ только что пришедшихъ сюда ихъ ратныхъ товарищей. Видно было, что неистовымъ истязаніямъ и гнусному поруганію подвергались не только убитые, но и раненые. Это были головы всѣхъ тѣхъ стрѣлковъ и пластуновъ, которыхъ намъ не возможно было вынести изъ дѣла, происходившаго здѣсь наканунѣ, когда наши войска отступили другою дорогою. Только трупы полковника Климантовича и еще одного фельдфебеля того же батальона, лежавшіе дальше другихъ, не были обезображены и поруганы, да и то вѣроятно потому лишь, что турки не успѣли ихъ отыскать. Свидѣтелями-очевидцами этихъ ужасовъ, о которыхъ прислали свои донесенія генералъ Гурко, полковникъ Струковъ и генеральнаго штаба капитанъ Уссаковскій, былъ еще прусской службы маіоръ фонъ-Лигницъ и австрійскіе военные агенты[1].
- ↑ Маіоръ фонъ-Лигницъ, по поводу этихъ звѣрствъ и обманныхъ поступковъ, напечаталъ въ «Сѣверо-Германской Всеобщей Газетѣ» слѣдующія два письма:
I. «Казанлыкъ, 22-го (10-го) іюля 1877 г.
«Въ началѣ сраженія 18-го (6-го) іюля въ Шипкинскомъ проходѣ, передъ взятіемъ право-фланговаго ретраншамента, когда русскіе стрѣлки находились отъ послѣдняго въ разстояніи 700 шаговъ, турки по данному сигналу прекратили огонь. На брустверѣ видны были стоявшіе густою толпою солдаты, которые что-то кричали намъ и махали бѣлыми платками, прикрѣпленными къ поднятымъ вверхъ ружьямъ. Русскіе стрѣлки до того времени мало стрѣляли: многіе думали, что на той сторонѣ находились уже русскіе. Увидѣвъ дѣлаемые имъ знаки, они остановились. Турецкому гарнизону въ Шипкинскомъ проходѣ предложено было сдаться, такъ какъ отрядъ генерала Гурко, занявъ деревню
