мое время занимаются по домамъ приготовленіемъ разныхъ другихъ кушаній, между которыми главное — «коливо» — вареная свѣжая пшеница, обливаемая либо медовою сытою, либо топленымъ масломъ, какъ кому по вкусу. Все наготовленное сносится также на церковный дворъ, гдѣ послѣ обѣдни священникъ съ молитвою окропляетъ св. водою яства и питія, а по исполненіи этого, начинается общественный пиръ, раздача бѣднымъ и, главное, священнослужителямъ съ причтомъ, въ пользу которыхъ идутъ также всѣ кожи и перья пожертвованныхъ животныхъ.
Систовскіе болгары очень гостепріимны; это, впрочемъ, общая славянская черта. Наша хозяйка, каждое утро, какъ только мы съ двумя товарищами просыпались, говорила намъ чрезъ затворенную дверь «добыръ день!» и присылала съ деньщикомъ подносъ, на которомъ неизмѣнно красовались три букетика свѣжихъ цвѣтовъ, три стакана чистой холодной воды и столько же хрустальныхъ блюдцевъ съ вареньемъ; каждый разъ варенье было все разное: то молодые грецкіе орѣхи въ меду, то сливы, вишни, розовые лепестки и т. п. Угощеніе турецкимъ кофе, въ миніатюрныхъ чашечкахъ, входило также въ неизбѣжный обиходъ, и притомъ по нѣскольку разъ на день. Вылкъ Поварджіевъ хотѣлъ было, чтобы мы у него каждый день и обѣдали, и ужинали, и для этого измѣнилъ даже свой обычай ѣсть за низенькой масой, приказавъ накрывать столъ въ парадной комнатѣ по европейски. Первые два дня не было никакой возможности отговориться отъ этого, но потомъ мы кое-какъ, разными дипломатическими путями, отдѣлались, не желая стѣснять и вводить въ лишніе расходы своихъ добрыхъ хозяевъ.
Я упомянулъ, что мнѣ довелось быть на болгарской свадьбѣ. Женился одинъ бравый молодой человѣкъ, который, обрадовавшись приходу русскихъ, торопился сыграть свою свадьбу до наступленія Петровскаго поста, съ тѣмъ, чтобы, поживъ немножко съ женою, опредѣлиться въ болгарское ополченіе. Свадьба передъ боемъ, со всѣми его роковыми случайностями, явленіе не совсѣмъ обычное; но тутъ оправданіемъ ея служила сильная взаимная любовь молодыхъ людей. Не идти въ ополченіе такому молодцу стыдно, а пойдешь — быть можетъ, и убьютъ, такъ дай же хоть передъ смертью минуту взаим-
