Вся эта четырехклѣточная картинка отличается нѣсколько наивнымъ простодушіемъ, но потому-то именно она и можетъ, съ ея «прежалостными» подписями, дѣйствовать трогательнымъ образомъ на сердце и западать въ душу простаго, непосредственнаго человѣка-болгарина, наглядно напоминая ему славное прошлое, тяжкое настоящее и взывая не безъ укора къ свѣтлому будущему. Изъ остальныхъ литографированныхъ картинокъ, какія очень часто доводится встрѣчать и въ Систовѣ, и въ Румыніи, наиболѣе распространена исторія въ лицахъ Максимиліана, императора мексиканскаго: его пріѣздъ въ Мексику, революція противъ него, арестъ, судъ, послѣдняя ночь Максимиліана и, наконецъ, его разстрѣляніе. Эти послѣднія картинки — вѣнскаго происхожденія и, между прочимъ, указываютъ собою откуда направляется въ послѣдніе годы, даже и въ подобныхъ мелочахъ, торгово-промышленное теченіе въ придунайскія земли. По этому поводу я тоже спросилъ однажды у Вылка Поварджіева: почему это въ Румыніи и въ Болгаріи такое сочувствіе къ австрійскому эрц-герцогу Максимиліану? — «Особеннаго сочувствія нѣтъ никакого, отвѣчалъ онъ, а навезли сюда какъ-то изъ Австріи множество этихъ картинокъ и продавали дешево; кто хотѣлъ украшать свои стѣны, тотъ и покупалъ, за неимѣніемъ другаго; исторія, конечно, очень трогательная, а потому, быть можетъ, швабы и разсчитывали отчасти привлечь ею наше сочувствіе къ Габсбургскому дому».
Въ каждомъ домѣ здѣсь непремѣнно найдется нѣсколько болгарскихъ брошюрокъ и книгъ учебнаго и политическаго содержанія, изданныхъ въ Одессѣ или Бухарестѣ; тутъ можно встрѣтить и сборникъ народной болгарской поэзіи, и историческія сочиненія Раича, Раковскаго, Соловейкова; не рѣдко попадаются и русскія книжки, по выборомъ послѣднихъ руководитъ чистая случайность, — такъ, рядомъ съ какою нибудь рыночною книжонкой вдругъ очутится одинъ изъ разрозненныхъ томовъ Пушкина или Лермонтова; но все-таки въ этомъ видно стремленіе къ ознакомленію съ нашею литературой. Изящныя искусства здѣсь не процвѣтаютъ: въ городѣ нѣтъ ни артистовъ, ни художниковъ, и на все Систово существуетъ только одно фортепіано, выписанное изъ Румыніи для дочери какого-то богатаго купца, учившейся въ какомъ-то бухарест-
