Къ этому времени къ туркамъ успѣли прибѣжать новыя подкрѣпленія изъ вардерскаго лагеря съ одной и изъ Систова съ другой стороны. Они усѣяли стрѣлковыми цѣпями береговыя кручи и ближайшія высоты, образовавъ въ нѣкоторыхъ мѣстахъ оборону ружейнымъ огнемъ въ нѣсколько ярусовъ. При такомъ положеніи дѣлъ, противникъ уже началъ было напирать на нашу цѣпь, разсчитывая сбросить ее въ Дунай, какъ вдругъ появилось наше первое горное орудіе, тотчасъ же пустившее весьма удачную гранату. Турки, какъ уже сказано, замялись и пріостановили свое наступленіе. Въ это время подоспѣло и второе орудіе. Три-четыре не менѣе удачныхъ выстрѣла заставили непріятеля сначала попятиться, а потомъ и просто бѣжать назадъ, на вершину горы. Этого момента нельзя было упустить, и потому 3-й стрѣлковой ротѣ велѣно тотчасъ же двинуться въ атаку противъ лѣвыхъ высотъ, окаймлявшихъ Текирскую долину съ восточной стороны (отъ Рущука). Вслѣдъ за 3-й стрѣлковой, туда же были двинуты 5-я и 6-я, имѣя за собою въ резервѣ 7-ю и 8-ю роты[1]. 3-я стрѣлковая благополучно перешла ровъ и ручей, но 6-я рота при спускѣ была встрѣчена сильнымъ огнемъ турокъ, засѣвшихъ по другую сторону ручья на восточныхъ высотахъ, командующихъ мѣстностью и сплошь покрытыхъ виноградниками. При этомъ были убиты ротный командиръ подпоручикъ Швили и его субалтернъ-офицеръ, прапорщикъ Лукьяновъ; половина молодцовъ солдатъ тоже выбыла изъ строя. Маіоръ Подгурскій, находившійся въ этотъ моментъ при 6-й ротѣ, желая дать ей хоть одного офицера, потребовалъ отъ поручика Кузьмина, командовавшаго 5-ю ротою, его субалтерна, подпоручика Рѣшетникова, но оказалось, что Рѣшетниковъ раненъ.
— Ну, такъ давайте сюда прапорщика Прохницкаго!
— Тоже выбылъ изъ строя: раненъ.
Мѣшкать было нечего, а потому для поддержанія стрѣлковъ капитана Фока, маіоръ Подгурскій направилъ вмѣсто разстроенныхъ 6-й и 5-й ротъ — 7-ю и 8-ю изъ резерва.
- ↑ Слѣдуетъ замѣтить, что въ этомъ случаѣ нумера и названія ротъ надо понимать условно: если говорится 5-я, 6-я и т. д., то это значитъ, что въ данной кучкѣ либо преобладало большинство людей такой-то роты, либо ея командиръ находился налицо; каждая рота все-таки оставалась въ дѣлѣ случайнымъ, но нравственно и потому тѣсно связаннымъ между собою «боевымъ товариществомъ».
