и люки мгновенно закрывались. Такимъ образомъ, этому броненосцу не удалось сдѣлать по баржамъ ни одного выстрѣла въ упоръ.
Къ пяти часамъ пополудни противникъ, выпустивъ болѣе 60-ти снарядовъ, удалился отъ берега Корабіи, причемъ одинъ изъ броненосцевъ направился вверхъ, а другой внизъ по Дунаю и оба остановились на разстояніи около десяти верстъ другъ отъ друга. Наши суда подверглись весьма чувствительнымъ поврежденіямъ: нѣкоторые снаряды пронизывали насквозь три рядомъ стоявшія баржи, другіе пробили бортъ на пароходѣ, не испортивъ впрочемъ машины, а одно рѣчное судно было совершенно избито гранатами; между людьми же не только убитыхъ или раненыхъ, но даже и слабо контуженыхъ не было.
На слѣдующій день можно было ожидать не только продолженія бомбардировки, но и не безъ основаній опасаться, что непріятелю удастся наконецъ увести на буксирѣ захваченныя нами суда; поэтому полковникъ Желтоножкинъ рѣшился потопить пароходъ и баржи, что̀ и было исполнено въ ночь съ 15-го на 16-е мая[1].
16-го мая часть нашего фламундскаго отряда[2] переведена на новую позицію, съ которой гораздо удобнѣе можно, въ случаѣ надобности, подавать помощь отряду, охраняющему прибрежныя батареи и сохраненный нами пароходъ. Въ этотъ день, противъ ожиданія, броненосцы не безпокоили отряда, расположеннаго въ Корабіи; ночью же мы безпрепятственно продолжали работы по расширенію нашихъ батарей и усиленію ихъ заслоновъ къ сторонѣ Никополя.
16-го же мая, въ теченіи часа происходила усиленная канонада между Калафатомъ и Виддиномъ. Въ этотъ день князь Карлъ, выѣхавшій изъ Бухареста еще 14-го числа, для инспекціи своихъ войскъ въ Малой Валахіи, впервые принялъ, такъ называемое, огненное крещеніе. По пріѣздѣ въ Калафатъ, онъ тотчасъ отправился на батарею Карла I, вооруженную тяжелыми русскими орудіями, и оставался на ней во все продолженіе канонады, причемъ на одну только
