оказалось[1]. Вотъ что́ значатъ быстрота, внезапность аттаки и беззавѣтная рѣшимость довести ее до конца во что́ бы то ни стало! Вся исторія продолжалась не болѣе двадцати минутъ, и во все время боя участники его съ нашей стороны успѣли выказать замѣчательное спокойствіе и самообладаніе; все исполнялось отчетливо и вѣрно, словно это былъ не бой, а простое ученье; никто не позволилъ себѣ даже громкаго возгласа, за исключеніемъ, конечно, «ура», когда мониторъ окончательно пошелъ ко дну. Честь и слава нашимъ морякамъ-героямъ! Пускай у насъ нѣтъ пока флота, — онъ будетъ, онъ создастся, лишь бы были подобные моряки, а они есть, они не перевелись… Духъ Петра I, духъ Орлова-Чесменскаго, Лазарева, Нахимова, духъ славныхъ дѣдовъ и отцовъ всецѣло продолжаетъ жить и въ дѣтяхъ.
Наши молодцы успѣли снять и флагъ съ потопленнаго ими монитора. 15-го числа вечеромъ Великій Князь Главнокомандующій послалъ въ Петербургъ нарочнаго курьера, дабы повергнуть этотъ нашъ второй дунайскій трофей нынѣшней войны къ стопамъ Монарха. Въ тотъ же день (15-го) къ обѣду Его Высочества прибыли вызванные по телеграммѣ герои совершившагося событія, лейтенанты Дубасовъ и Шестаковъ. Въ это время была уже получена телеграмма Государя Императора, выражающая удовольствіе и признательность Его Величества молодцамъ-морякамъ за ихъ подвигъ, въ воздаяніе коего оба они пожалованы орденомъ св. Георгія Побѣдоносца 4-й степени. Главнокомандующій собственноручно навѣсилъ на грудь обоихъ офицеровъ по кресту, изъ числа своихъ собственныхъ орденовъ, и предложилъ за обѣдомъ тостъ въ честь этихъ первыхъ нашихъ въ настоящую войну георгіевскихъ кавалеровъ офицерскаго ранга и за здоровье всего русскаго флота. Прочіе участники молодецкаго дѣла представлены къ соотвѣтственнымъ наградамъ.
На этой лихой и оригинальной атакѣ заканчивается лѣтопись перваго мѣсяца нашихъ военныхъ дѣйствій. Попытаемся- ↑ «Только волею Всемогущаго Провидѣнія — говоритъ лейтенантъ Дубасовъ въ своемъ донесеніи — могу я себѣ объяснить тотъ фактъ, что мы вышли невредимыми изъ того неистоваго огня, который турки въ поспѣшности ли, въ испугѣ ли открыли по насъ и поддерживали по крайней мѣрѣ, двадцать минутъ».
