рымъ взрывомъ, съ монитора посыпалось въ воду и на шлюпку множество всякихъ осколковъ, даже цѣлая тяжелая дверь упала въ нее около кормы, чуть было не убивъ ближайшихъ матросовъ, и «Ксенія» запуталась своимъ винтомъ въ массѣ этихъ обломковъ. Механизмъ пересталъ дѣйствовать, такъ что шлюпка не могла двинуться ни взадъ, ни впередъ. Лейтенантъ Шестаковъ, видя приближавшуюся непріятельскую шлюпку, приказалъ четыремъ своимъ стрѣлкамъ отвѣчать на огонь противника и самъ пустилъ въ дѣло свой револьверъ, распоряжаясь въ то же время, вмѣстѣ съ лейтенантомъ Петровымъ, работой надъ освобожденіемъ винта изъ хаоса опутавшихъ его осколковъ. Встрѣченная выстрѣлами, непріятельская шлюпка отошла. Остальныя шлюпки все это время оставались подъ сильнымъ огнемъ. Въ «Джигита» (катеръ мичмана Персина) хватило турецкое ядро и сдѣлало въ его кормѣ пробоину, а вмѣстѣ съ этимъ другой снарядъ упалъ въ воду около самаго носа того же катера и, поднявъ сильный и высокій всплескъ, залилъ его водою. Мичманъ Персинъ тотчасъ же далъ полный ходъ, подчалилъ къ берегу и на-скоро принялся затыкать пробоину просаленною пенькою, но тутъ, на бѣду, и его винтъ запутался въ вѣтвяхъ затопленныхъ кустарниковъ. Не малыхъ и долгихъ усилій стоило «Джигиту» высвободиться подъ огнемъ изъ этого подводнаго капкана, а тѣмъ временемъ часть его команды, чтобы не сидѣть безъ дѣла, сожгла стоявшую вблизи турецкую караулку. «Цесаревичъ», все еще наполненный водою, не могъ пока маневрировать и потому былъ лишенъ возможности подать ему помощь. Но наконецъ, благодаря маіору Муржеско, успѣли откачать воду, а тѣмъ часомъ освободили свои винты «Джигитъ» и шлюпка лейтенанта Шестакова.
Къ этому времени востокъ уже быстро сталъ заниматься зарею, такъ что всѣ предметы вблизи и даже вдали могли быть ясно различаемы, а вмѣстѣ со свѣтомъ еще болѣе усилился и огонь противника. Какъ только обѣ шлюпки управились со своими винтами, лейтенантъ Дубасовъ приказалъ флотиліи начинать отступленіе, послѣ чего она вскорѣ благополучно вышла изъ-подъ выстрѣловъ и возвратилась въ Браиловъ. Къ удивленію всѣхъ, это лихое, горячее дѣло не стоило намъ ни единой потери; по повѣркѣ, даже и раненыхъ не
