что примѣрное поведеніе русской арміи, слѣдующей по румынской территоріи, и ея первыя дѣйствія, выразившіяся въ самый короткій промежутокъ времени тѣмъ, что она чуть не экспромтомъ успѣла занять и укрѣпить дунайскій берегъ, заградить рѣку минами и взорвать одинъ изъ самыхъ сильныхъ турецкихъ броненосцевъ, съ разу поселили въ румынскомъ населеніи увѣренность, что за спиною такой арміи можно пока быть совершенно спокойнымъ. Но есть и еще причина, самая вѣская послѣ только что названной; это — золотой дождь полуимперіаловъ, который въ изобиліи льется и льется теперь на Румынію изъ русскихъ офицерскихъ кармановъ и казенныхъ денежныхъ ящиковъ....
Съ окончаніемъ работъ надъ минными загражденіями, дѣятельность нашей дунайской флотиліи на нѣкоторое время затихла. Но не могли моряки помириться даже и на короткій срокъ съ пассивною ролью, которая, какъ казалось, выпадаетъ имъ на долю на неопредѣленное время, до общихъ рѣшительныхъ дѣйствій на Дунаѣ. А между тѣмъ турецкіе мониторы совсѣмъ на виду стоятъ и словно дразнятъ своимъ присутствіемъ. Предположенія о дѣйствіяхъ, при случаѣ, торпедами еще до начала кампаніи входили въ наши планы; для моряковъ же и тѣмъ болѣе казалось важнымъ испытать соб-
