— Все что̀ прикажете; соблаговолите выбрать по карточкѣ.
Порѣшили на томъ, чтобы онъ далъ чего самъ знаетъ, что̀ есть изъ готоваго, только поскорѣе. Это даже было интересно попробовать національной румынской кухни.
Но вотъ, несетъ мальчикъ закуску. Что же это, однако? — Розовое варенье на блюдечкѣ, два стакана воды и двѣ рюмки вонючей сладкой мастики. Съ этимъ послѣднимъ напиткомъ мы уже ознакомились вчера на дорогѣ и изъ сего горькаго опыта узнали, что проглотить мастику безъ отвращенія невозможно — по крайней мѣрѣ, съ непривычки. Опять приходится взяться за кельнера и объяснять ему, чего намъ надобно. Ничего; повидимому, понялъ — и вотъ, нѣсколько времени спустя, опять бѣжитъ мальчуганъ изъ буфета. Но послѣднее горьше перваго! Подноситъ онъ вдругъ по рюмкѣ ванильнаго ликеру и двѣ шеколадинки на закуску. При нашемъ голодѣ это было слишкомъ досадно и потому понятно, что его послали къ черту. Пришлось сѣсть за завтракъ безъ водки, ибо здѣсь о ней, повидимому, и понятія не имѣютъ.
— Нѣтъ ли хоть коньяку и куска сыру, по крайней мѣрѣ?
— Ja wohl, gnaedige Herren! есть и то и другое.
Слава Богу; наконецъ-то хоть что̀ нибудь путное нашлось! Но что̀ это за сыръ принесли намъ! Кельнеръ объяснилъ, что это самый лучшій здѣшній сыръ, изъ овечьяго молока, называется качкавалъ и производится въ мѣстечкѣ Пентилло̀, гдѣ находится «знаменитое» сыворотко-лечебное заведеніе. Съ виду онъ однако не особенно привлекателенъ: на кусокъ сѣраго мыла похожъ. Впрочемъ, рѣшились попробовать, но — увы! это оказалось Богъ знаетъ что̀ такое: вкусу никакого, — замазку напоминаетъ, ѣсть невозможно, а кромѣ качкавала, тутъ ни голландскаго, ни швейцарскаго сыра, ни пармезана, ни даже пресловутой «брынзы» молдавской неоказалось. Наконецъ, принесли намъ въ маленькихъ лоханочкахъ какую-то тепловатую жидкую, заправленную молокомъ или сметаной бурду, въ родѣ супа. Попробовали, — кислятина такая, что весь ротъ свело. Оказалось, что это румынская «чорба», приготовляемая… на уксусѣ. Полулитръ уксуса на два литра кипяченой воды или бульона, какъ пояснилъ намъ кельнеръ. Приказали унести прочь и давать слѣдующее блюдо, которое — опять же по объясненію кельнера — называется
