зіономій и — въ довершеніе тождества — почти всѣ окончанія фамилій на эско. Но вотъ двѣ любопытныя картинки, и обѣ русскаго происхожденія. На одной подписано: «Взятіе графомъ Дибичемъ Забалканскимъ Адріанополя, — съ дозволенія цензора Снегирева, 1829 года», а на другой: «Переходъ Графа Дибича Забалканскаго 10-го іюля 1829 г. за Балканскія горы, почитавшіяся до сихъ поръ непреодолимымъ оплотомъ Европейской Турціи» (тоже съ дозволенія цензора Снегирева). Тутъ же подписаны и слѣдующіе стихи:
На брань призвалъ насъ Царь Державный,
И грудью мы впередъ пошли;
Весельемъ былъ намъ путь сей славный,
Орла Россіи мы несли,
Мы съ нимъ Дунай перелетѣли,
Дунай волнами зашумѣлъ;
Повсюду клики загремѣли,
Орелъ къ востоку полетѣлъ!
И вотъ, въ пути, какъ великаны,
Возстали цѣпи дикихъ горъ, —
То грозный щитъ Луны — Балканы;
Къ нимъ врагъ возвелъ надежный взоръ.
Взирай, Османъ, на ихъ вершины,
Не до небесъ твой крѣпкій щитъ!
Сіи высоки исполины, —
Орелъ превыше ихъ паритъ;
Гремятъ за ними громы брани,
Полки съ кремнистыхъ горъ идутъ,
А тамъ, еще отъ Эривани
Знамена русскія несутъ.
Хвала тебѣ, нашъ Царь Державный,
Сіяй въ вѣнцѣ побѣды намъ!
Ты самъ повелъ насъ въ путь сей славный!
Ура тебѣ! — ура вождямъ!
Какъ времена-то перемѣнчивы! Вотъ, вѣдь и громкіе стихи, но нѣтъ въ нихъ и намека на славянскую идею войны, на ту освободительную идею, которая и тогда лежала въ основѣ нашего движенія на Балканскій полуостровъ, какъ лежитъ
