монтова, Майкова, Фета и др., репутація которыхъ еще далеко не была установлена въ литературѣ.
Для кадетъ, начиная съ 1 общаго класса, заведено было у насъ одинъ разъ въ недѣлю, послѣ вечернихъ занятій, нѣчто вродн литературныхъ вечеровъ. Читалъ учитель русскаго языка высшихъ классовъ, — Тюринъ. По чьему распоряженію, намъ это было неизвѣстно, но для своихъ чтеній онъ выбиралъ, въ теченіе первыхъ двухъ лѣтъ, когда мнѣ пришлось его слушать, произведенія или совсѣмъ не извѣстныхъ, или очень мало извѣстныхъ авторовъ. Обыкновенно это были повѣсти изъ временъ борьбы поляковъ съ казаками: времена Хмѣльницкаго, Остраницы, Наливайки и др., гдѣ поляки представлялись изувѣрами. Сознаюсь откровенно, что это только развивало въ насъ чувства раздраженія и задоръ и зачастую способствовало къ нежелательнымъ спорамъ съ русскими товарищами, которыя, къ счастію, всегда оканчивались миролюбиво.
Когда насъ перевели въ Москву, мы просили Тюрина познакомить насъ съ лучшими произведеніями русской литературы, которыя могли бы дать намъ хотя малѣйшее представленше о жизни русскаго общества, среди котораго намъ предстояло жить, и о чемъ мы ровно никакого понятіе не имѣли. Съ тѣх поръ Тюринъ совсѣмъ бросилъ читать намъ прежній циклъ повѣстей, полныхъ злобы, ужасовъ и смертоубійствъ, а началъ читать «Мертвыя Души», повѣсти Писемскаго, Потѣхина, Евгеніи Туръ, Лажечникова, комедіи Островскаго и др.
Читалъ Тюринъ просто, безъ особой интонаціи и вообще безъ всякой искусственности, но читалъ такъ хорошо, что мы слушали его чтенше съ большимъ удовольствіемъ. Эти литературные вечера много помогали нашему развитію, знакомя насъ и съ русской литературой, и съ русской жизнью.
Какъ я уже выше сказалъ, во время нахожденія корпуса въ Брестѣ мы почти не имнли способныхъ учителей. Это были все добрѣйшіе люди, но къ наукн совсѣмъ не причастные. Правда, они свое днло дѣлали, насколько могли, добросовѣстно, но и при всмъ томъ, познанія наши въ наукахъ были слабы, и общій уровень развитія кадетъ Брестскаго корпуса того времени былъ не солиденъ, особенно по сравненію съ тѣмъ, какъ это было во время пребыанія корпуса въ Москвѣ, когда составъ учителей радикально измѣнился къ лучшему.
Однако и въ то время было довольно такихъ кадетъ, которые отличались и развитіемъ, и даже талантами, но я думаю, что этому они обязаны самимъ себѣ и двумъ, тремъ, болѣе или менѣе свндущимъ учителямъ.
Насколько мнѣ помнится, кадеты, особенно высшихъ классовъ, читали довольно много, особенно по части исторіи. Несмотря на то, что
