Старичекъ обѣщалъ быть за него, но откровенно сознался, что голосъ его очень мало значитъ: — нынче, батюшка, насъ, стариковъ, совсѣмъ не слушаютъ.
Штатскаго сенатора Каленовъ засталъ у подъѣзда его квартиры выходящимъ на прогулку и, когда попробовалъ было изложить ему свою просьбу, то получилъ такой отпоръ, что со стыдомъ долженъ былъ ретироваться. Долго ли, коротко ли, но дѣло наконецъ рѣшилось, и Каленовъ, послѣднею инстанціею суда былъ приговоренъ къ заключенію въ тюрьмѣ на шесть мѣсяцевъ, но безъ лишенія правъ. Явился онъ для разсчета къ оберъ-секретарю и уже заранѣе приготовилъ десять двадцатипяти-рублевыхъ бумажекъ. Онъ засталъ его въ передней, уже въ пальто, уходящимъ со двора и послѣ взаимныхъ привѣтствій и благодарностей, прямо спросилъ:
— Ну-съ, такъ сколько прикажете?
Секретарь далъ прежні неопредѣленный отвѣтъ, и Каленовъ, думая что-нибудь выторговать изъ назначенной имъ самимъ суммы, предложилъ ему протянуть руку и началъ, по одной, класть въ нее свои двдцатипяти-рублевки. Оберъ-секретарь спокойно дождался, пока была положена послѣдняя бумажка, и весьма любезно заявилъ, что ужъ теперь довольно. Такъ они и распрощались, разсыпвшись другъ передъ другомъ въ любезностяхъ.
— Спасибо и за это, — говорилъ впослѣдствіи Каленовъ, другй пожалуй запросилъ бы больше.
На этотъ приговоръ, должно быть, уже некуда было подавать апелляцію, и, въ ожиданши исполнені его, Каленовъ поспѣшилъ возвратиться въ Бѣлый. Немедлено по пріѣздѣ, онъ пожертвовалъ городской домъ свой въ казну, въ пользу острога и даже на свой счетъ сдѣлалъ въ немъ желѣзныя рѣшетки на всѣхъ окнахъ. Въ этомъ домѣ онъ и отсидѣлъ все время своего заключенія.
Въ описываемое время Каленовъ былъ женатъ уже на третьей женѣ, Елизаветѣ Степановнѣ, рожденной Малама, на которой женился что-то очень скоро послѣ смерти втоой. Вообще нельзя не удивляться, что этотъ своенравный и жестокій человѣкъ былъ необыкновенно счастливъ въ своихъ супругахъ. Я говорилъ уже, что вовсе не зналъ моей тетки, но обѣихъ другихъ супругъ его я зналъ очень хорошо и постоянно удивлялся кротости и чисто ангельскому терпѣнію ихъ. Уже много лѣтъ послѣ смерти Авдотьи Петровны, второй супруги Каленов, я какъ-то ылъ въ деревне у моего двоюроднаго брата, а ея пасынка. На письменномъ столѣ ятоялъ ея портретъ, на оборотной стороѣ котораго рукою пасынка ея были начертаны трогательные стихи Некрасова:
Но не была душа твоя безстрастна, Она была упорна и прекрасна...
