чинъ генералъ-лейтенанта и званіе генералъ-прокурора Сената. Въ этомъ званіи онъ способствовалъ возведенію на престлъ Екатерины и утвержденію власти Меншикова. Въ награду за эти услуги, ему былъ пожалованъ графскшй титулъ; однако, поссорившись съ Меншиковымъ, онъ лишился вскорѣ мѣста въ Сенатѣ, но все же продолжалъ пользоваться значительнымъ вліяніемъ, какъ по своему собственному положенію, такъ и по своему родству съ канцлеромъ Головкинымъ. Въ виду этихъ привилегій онъ былъ приглашенъ въ Верховый Совѣтъ при кончинѣ Петра II, для обсужденія вопроса объ избраніи ему преемника. Несмотря на все это, представители знати: Долгорукіе, Голицыны, Черкаскіе и другіе ихъ единомышленники, не задумались нанести ему ударъ, вѣрятно, съ цѣлью устранить этиъм прмѣромъ всѣхъ, кто вздумалъ бы идти противъ нихъ. На этомъ основаніи, французскій резидентъ, г-нъ Маньянъ, разсказавъ объ арестѣ Ягужинскаго, присовокупляетъ, въ той же депешѣ, отъ 18-го февраля:
«Этотъ поступокъ сословныхъ представителей и пожалованіе г. Леонтьеву чина генералъ-лейтенанта не допускаютъ ни малѣйшаго сомнѣнія въ томъ, что они твердо намѣрены измѣнить образъ правленія. Говорятъ, будто въ новый проектъ входятъ слѣдующіе пункты: членомъ Верховаго Совѣта не можетъ быть лицо иностраннаго происхожденія, одинъ только Остерманъ, въ уваженіе его заслугъ, остается въ Совѣтѣ, но это отнюдь не должно служить примѣромъ для другихъ; царицѣ предоставляется право заключать миръ и объявлять войну не иначе, какъ съ согласія и одобренія Верховаго Совѣта, въ которомъ она будетъ имнть два голоса; на содержаніе двора ей ассинуется 500-тысячь рублей; ей не будетъ предоставлено главнокомандованіе войскомъ и ей будетъ непосредственно подчиненъ только отрядъ гваріи, назначенный для ея личной охраны и для занятія дворцоваго караула; войско, включая гвардейскіе полки, будетъ подчинено исключительно Верховному Совѣту; государственною казною будетъ завѣдовать особый государственный казначей, обязанный препровождать на разсмотрѣніе Верховнаго Совѣта ассигновки наличныхъ суммъ; всякій дворянинъ, обвиняемый въ какомъ-либо преступленіи, будетъ наказуемъ по закону, но такъ какъ вина его отнынѣ будетъ считаться личною,
