не ошибался; само собою разумѣется, что о всѣхъ алексанродвскихъ кавалерахъ, проживающихъ въ Москвѣ, онъ обладалъ тѣми же свѣдѣніями, какъ объ андреевскихъ вообще. Разсказывая объ общественной жизни въ Москвѣ, онъ весьма часто не называлъ фамилій, а просто, по-Фамусовски, говорилъ: князь Петръ и, конечно, «княгиня Марья Алексѣевна».
Относительно преклоненія передъ родовитостью приведу изъ моего дневника слѣдующій разсказъ члена кассаціоннаго присутствія при арміи, генералъ-маіора Н. А. Максимова. «Максимовъ, возвращаясь изъ-подъ Плевно, 4-го сентября, нагналъ выписанныя Краснымъ Крестомъ изъ Вѣны санитарныя кареты, перевозившія раненыхъ въ Булгаренскій госпиталь. еще издали завидя кареты, онъ крайне удивился, что онѣ, будучи рессорными, какъ-то странно подпрыгивали и подскакивали, качаясь изъ стороны въ сторону, будто бы нхали не по хорошему бывшему въ томъ мѣстѣ шоссе, а по сплошнымъ рытвинамъ. Подъѣхавъ ближе, онъ убѣдился, что кареты свернули съ шоссе и ѣдутъ напрямикъ по вспаханному полю. Кромѣ подпрыгиванія экипажей, ставшаго для него теперь совершенно понятнымъ, онъ началъ слышать и соны раненыхъ, раздававшіеся при толчкахъ. Замѣтя слѣдовавшаго съ транспортомъ раненыхъ уполномоченнаго Краснаго Креста князя ***, генералъ Максимовъ нагналъ его и, указавъ на повозки, вѣжливо скзалъ: «посмотрите, г. уполномоченный, вашихъ раненыъ везутъ не по дорогѣ, а пашней, вѣдь это пытка». Князь ***, человѣкъ совершенно безобидный, но крайне неразвитый и несообразительный, почему-то счелъ нужнымъ обидѣться и отвѣчалъ, что это онъ приказалъ каретамъ ѣхать пашней, и проситъ генерала не вмѣшиваться не въ свое дѣло. Тогда Максимовъ объяснилъ, что онъ вмѣшивался въ виду истязаній, переносимыхъ ранеными, и не видитъ въ своемъ къ нему обращеніи ничего кромѣ своего долга и прва каждаго русскаго, а потому настоятельно проситъ его приказать каретамъ ѣхать по дорогѣ. Уполномоченный отвѣчалъ на это, какъ показалось Масимову, невѣжливо и отказался исполнить его требованіе. Тогда тотъ, направя кареты на дорогу, выразился, что если агентъ Краснаго Креста будетъ настаивать на своемъ и снова пожелаетъ повернуть повозки на пашню, то онъ прикажетъ его арестовать, а транспортъ самъ доведетъ до госпиталя. Словомъ, скандалъ. Кто былъ правъ,
