Васъ самому благопріятому. вмѣсто Кіева и близъ лежащихъ провинцій, богатыхъ всѣмъ тѣмъ, что ему нужно. Далѣе идутъ совѣты относительно Австріи, Швеціи, Норвегіи и Даніи. Инетерсенъ послѣдній пунктъ, въ которомъ выражены слѣдующіе взгляды. «Оставьте соверенно планъ о крѣпостяхъ, разсматривайте войну сообразно духу Вашего народа и Вашего врага; чтобы успѣшно вести войну, Васъ нужно имѣть 400 тысячъ войска: 100 тысячъ противъ Австріи, а остальныя 300 тысячъ противъ главнаго врага. Послѣднія должны состоять изъ гллавнаго корпуса въ 200 тысячъ человѣкъ, которыхъ Вы должны назвать главной арміей, чтобы показать, что хотите рѣшить войну блестящими ударами. Въ ней должна быть сильная артиллерія, но пускать еевъ сраженше лишь въ самомъ рѣшительом и благопріятномъ случаѣ. Не бойтесь жертвовать уступкой непріятелю родой земли, упражняйте русскія войска въ отступленіи. Друія сто тысячъ должны быть раздѣлены на 10 полудивизій, состоящихъ преимущественно изъ легкой кавалеріи. Эти полудивизіи будутъ со всѣхъ сторонъ безпокоить непріятлея и заставлять его голодать. Такая система веденія войны для Васъ очень выгода, такъ какъ между Вашими генералами больше рубакъ, чѣмъ настоящихъ полководцевъ. Необходимо отдѣлить ихъ другъ отъ друга и тѣмъ возбудить между ними соревнованіе. Вотъ мои мысли о политическихъ и военныхъ дѣйствіяхъ на случай войны съ Франціей. Но Вы удивитесь тому, что я Вамъ еще предложу; въ моментъ Вашего отъѣзда въ армію, Вы должны объявить императрицу регентшею на все время Вашего отсутствія. Это объявленше должно случиться какъ бы вдругъ, а до тѣхъ поръ оставаться въ непроницаемой тайнѣ. На мое молчанше Вы, разумѣется, можете разсчитывать всецѣло».
Въ концѣ 1811 года Парротъ прибылъ въ Петербургъ, но ему трудно было добиться свиданія съ императоромъ; государь былъ слишкомъ занятъ приготовленіями къ приближавшейся войнѣ съ Франціей, и кромѣ того душевное его состояніе было ужасное. Врагамъ Сперанскаго удалось возбудить противъ него подозрѣніе государя. Наконецъ, они дошли до того, что обвинили Сперанскаго въ государственной измѣнѣ, въ сношеншяхъ съ агнетами Наполена. 15/27 декабря вечеромъ государь ослалъ за Парротомъ, бросился ему нашею и просилъ совѣта и утѣшенія. Бесѣда продолжалась до полуночи.
Вотъ что писалъ Парротъ на другой день послѣ свиданія съ императоромъ: «11 часовъночи, кругомъ тишина. Мнѣ предстоитъ писать любимому обожаемому Александру, съ которымъ я не хотѣлъ бы никогда разстаться. Уже прошелъ день съ того момента какъ мы разстались, и я только теперь въ состояніи Вамъ отвѣчать. Я былъ счастливъ, что между нами возстановился миръ, который затемнился было какимъ-то облакомъ. О, мой Александръ! Намъ обоимъ необходимъ этотъ миръ.
