обету пошел зарезать единственного сына своего Исаака: дескать, человек для бога ничего не должен жалеть, даже дитя свое — если надо, то и дитя приносится в жертву. Мы уже объясняли, откуда это. Человеческие жертвоприношения в свое время были распространены у всех народов, и остались они от того времени, когда людоедство было не преступлением, а самым обыкновенным способом питания. По всей вероятности, все народы прошли через такой период своей жизни, когда у них было людоедство. И вот в это-то время и значительно позднее приносили богам жертвы, жарили для них самое вкусное и самое дорогое, и такие обеты богу и богам — отдать им в жертву первенцев — мы уже встречали не раз в библии. Впоследствии, когда главным занятием народа становится земледелие и скотоводство, человеческие жертвоприношения заменились жертвами скота и плодов, вообще продуктами сельского хозяйства. Но время от времени, когда наступали особенно трудные времена, вновь обращались к более древним обычаям и вновь возрождались человеческие жертвоприношения.
История Иеффая — только один из примеров такого человеческого жертвоприношения. В истории с Авраамом и Исааком библия выпуталась, сочинив запутавшегося в ветвях барана. Увы! Здесь и барана под рукой не оказалось! Но подумайте: ведь вся сказка про Иеффая не имела бы смысла «священной истории», если бы вышла не дочка Иеффая, а, скажем, корова или собака вышла бы. Ведь он обещал принести для всесожжения то, что выйдет из ворот дома навстречу ему; если бы вышла собака и ему пришлось бы собаку жарить своему богу, то никакой «священной» истории не было бы. Надо почуднее да позанимательнее, да чтобы человеческое сознание поразить, да нервы подергать у людей, вот тогда получается настоящая «священная история»! Весь разговор, который происходит между отцом и дочерью, тоже показывает, как составители библии старались поднять среди девушек и женщин еврейских готовность отдавать богам все, если понадобится, — и жизнь свою. Дочь эта выпрашивает себе два месяца сроку, чтобы оплакать свое девство с подругами. Библия старается нам доказать, что действительно эта девушка была зажарена, не познавши мужа, как будто для нас не все равно — познала ли она мужа или не познала. Однако для верующих евреев того времени было
