Но вот казнь свершилась:
Там роковой намост ломали,
Молился в черных ризах поп...
Конечно, Пушкин не был атеистом в современном смысле этого слова. Больше того: в последние годы его жизни на него, несомненно, оказывали влияние идеалистические философские системы — Шеллинга, Фихте; но сильнее этого влияния было влияние французских материалистов и вольнодумцев, в особенности Вольтера. За два года до смерти Пушкин разрабатывал план драмы, сюжетом для которой он взял рассказы о папессе Иоанне, которая сумела скрыть, что она женщина, и проникла на папский престол. История папессы заканчивается тем, что мнимый папа рожает на улице. Конечно, такая литературная работа могла иметь только одно назначение — разоблачение церкви, и, пожалуй, в антирелигиозных мотивах Пушкина больше всего и сильнее всего звучит именно эта черта — разоблачение не существа религии, а разоблачение церкви, разоблачение ее обмана, ее ханжества, претендующего на значение общечеловеческой морали.
Иногда кажется, что Пушкин настраивается на религиозные мотивы. В стихотворении «Мадона» он мечтает о том, чтобы собрать в своем жилище не собранье «картин старинных мастеров», а лишь образы Христа и его матери («одни, без ангелов»). Но эти образы поэту нужны вовсе не для того, чтобы подчеркнуть свои религиозные настроения. И образ Христа и его матери приведены для того, чтобы показать силу его земной любви к прекрасной женщине:
Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадона,
Чистейшей прелести чистейший образец.
Тот же прием мы видим в четверостишии С. А. Урусовой:
Не веровал я троице доныне:
Мне бог тройной казался все мудрен;
Но вижу вас и, верой одарен,
Молюсь трем грациям в одной богине.
