быстро идущего прогресса в деле вооружения. Не успеют войска научиться обращению с каким-нибудь новым и сложным орудием, как приходится вводить другое, ещё более новое и более сложное.
До войны с Китаем я усердно изучал военную организацию этой страны, и нашёл, что только каких-нибудь 50.000 под начальством Ли-Хунг-Чанга, судя по отчётам, хорошо обмундированы и обучены немецкими офицерами. Кроме этой организованной армии, в Китае считалось от 900.000 до 1.000.000 войск. Из них, однако, лишь войска северных провинций, около 300.000 человек, годились в дело против нас. Я поэтому всегда полагал, что в случае недоразумений, которые могли бы повести к войне с Китаем, мы должны так приготовиться, чтобы выставить 50.000 против армии Ли-Хун-Чанга, а 150.000 могли бы выступить против 300.000 необученных войск в Печили и других северных провинциях.
Я подметил также одно слабое место армии Ли-ХунЧанга, и мог особенно оценить этот изъян потому, что он весьма приближается к дефекту, с которым во время реставрации приходилось бороться в Японской армии, состоявшей из феодальных приверженцев различных земельных властителей. Это слабое место заключалось в том, что Ли-Хунг-Чанг не только навербовалъ значительное число солдат на своей родине, но брал оттуда и офицеров. Таким образом, если что-нибудь случалось с офицером его армии, он не мог быть замещён из числа офицеров, находившихся под другой командой. Поэтому за новыми офицерами приходилось посылать на родину Ли-Хунг-Чанга.
Я узнал также и о другом китайском обычае, распространенном во всей армии и обусловливавшем огромное различие между официальной и действительной силой войск. Китайская армия разделялась на йи, или батальоны, в которых полагалось по 500 человек. В действительности же в них редко насчитывалось больше 300 или 350 человек. Благодаря этому командир йи или батальона отряда мог класть себе в карман жалованье 200 или 150 солдат, оплачивавшееся правительством. Даже во время боксерских волнений, когда союзные войска находились в Китае, продажность китайской армии, по-видимому, не составляла секрета для остального мира, и это было существенно важно для установления различия между бумажной и действительной силой китайских войск. Только благодаря точным сведениям, собранным мною относительно положения дел в северном Китае, оказалось возможным так выработать план кампании, чтобы полная и несомненная победа наших войск была совершенно обеспечена.
Будущее Китая весьма важно для Японии, и я думаю, что для возрождения Китая необходимо вступление на трон сильного духом императора, который взял бы бразды правления в свои руки. В истории Китая известны два правителя нынешней династии, правившие народом, непосредственно, твердою и умелою рукой. Первое, что должен был бы сделать такой император, это отрешиться от представления, что он неземное существо, стоящее превыше всех других монархов, и войти на основах равенства в республику народов. Только император, думается мне, мог бы совершить такое уклонение от основного обычая Китая. Насколько мне известно, до последнего времени китайский император имел обыкновение воздерживаться от подписания веритель
