| БУР | — 436 — | БУР |
употребляютъ Монгольскую грамоту и читаютъ Монгольскія книги, которыя, вмѣстѣ съ Тибетскими, списываются въ ихъ юртахъ, и порой даже перепечатываются ксилографически, посредствомъ деревянныхъ стереотипныхъ досокъ. Обязанные своею образованностью буддисму, они ревностно занимаются, особенно за Байкаломъ, тою частью литературы, которая состоитъ въ связи съ религіею; по сю сторону озера грамотность процвѣтаетъ гораздо менѣе. Многіе ихъ ламы — хорошіе знатоки Тибетскаго языка, который для нихъ есть классическій, превосходные каллиграфы, и весьма примѣчательные рисовальщики въ Китайскомъ вкусѣ. Экземпляръ «Ганджура», священной книги Буддистовъ, который два молодые Буряты списали для Барона Шиллинга-фонъ-Канштадта, украшенный множествомъ рисунковъ и пышными заглавными листами, въ состояніи удивить всякаго искусствомъ, какого обыкновенно не предполагаютъ въ питомцѣ степей, заключенномъ въ дымной юртѣ, откуда, казалось бы, должно быть изгнано всякое умственное занятіе. По-Русски однако жъ читать, писать и даже говорить, умѣютъ не многіе, — можетъ быть потому, что Русскіе, обитающіе въ ихъ сосѣдствѣ, отъ мала до велика всѣ говорятъ весьма хорошо по-Бурятски. Каждый Бурятъ желалъ бы видѣть сына своего ламою, но если имѣетъ двоихъ, то одного непремѣнно посвящаетъ служенію Буддѣ, и оттого въ нѣкоторыхъ городахъ гораздо больше духовныхъ, нежели прихожанъ. Не должно однако жъ приписывать этого фанатисму: дѣло въ томъ, что лама не платитъ податей и живетъ на счетъ ближняго, что весьма удобно.
Буряты вообще большіе хлѣбосолы. Пріѣзжаго встрѣчаютъ они передъ юртою; принимаютъ его коня; вводятъ гостя въ жилище, сажаютъ впереди и тотчасъ угощаютъ, чѣмъ Богъ послалъ, — во-первыхъ чаемъ; потомъ колютъ барана, и грудину втыкаютъ на рожны, а остальное варятъ въ чашѣ. Между тѣмъ вѣсть о заколотомъ баранѣ и пріѣхавшемъ гостѣ распространяется по всему околотку; мало по малу юрта наполняется народомъ, и когда начнется ѣда, хозяинъ, отрѣзавъ кусокъ для себя, передаетъ барана сперва гостю, а потомъ первому сидящему подлѣ него; тотъ, отрѣзавъ кусокъ, остальное препровождаетъ къ сосѣду, и такимъ образомъ баранина, раздѣленная на гомеопатическіе куски, расходится по всѣмъ ртамъ. Иногда хозяинъ представляетъ гостю на отдѣльномъ блюдѣ вареную баранью голову: блюдо помѣщается такъ, чтобы морда была обращена гостю, и, если онъ знаетъ обхожденіе и хочетъ сдѣлать удовольствіе хозяину, долженъ взять блюдо, оборотить голову по солнцу, вырѣзать со лба треугольный кусокъ кожи и бросить его въ огонь. Потомъ онъ кушаетъ часть, отрѣзанную позади уха и со щекъ, возвращаетъ блюдо тому, кто его поставилъ, а мясо раздѣляетъ на куски, и чествуетъ имъ всѣхъ присутствующихъ. Когда баранина вся съѣдена, принимаются за кости. Хозяинъ, обрѣзавши кость, подаетъ ее сосѣду; тотъ другому, и кость, постепенно обгладываемая, доходитъ до послѣдняго, который, объѣвъ что̀ осталось, раскалываетъ ее и съ мозгомъ подаетъ хозяину. Мозгъ опять идетъ круговою. Такимъ же образомъ подаютъ и вино въ большой чашѣ. Уѣзжающаго гостя хозяинъ провожаетъ иногда версты двѣ, смотря по званію. Буряты никогда не цѣлуютъ; они принадлежатъ къ той части рода человѣческаго, которая обнюхиваетъ носомъ предметы своей любви, а не отвѣдываетъ устами.
Увеселенія Бурятовъ состоятъ въ конской скачкѣ, борьбѣ, стрѣляніи изъ луковъ въ цѣль. Атлеты ихъ борются почти нагіе, въ короткомъ исподнемъ платьѣ. У за-Байкальскихъ Бурятовъ есть много историческихъ пѣсенъ, напоминающихъ воинственную Монголію, Чингисхана, и прочая; но Буряты, живущіе по сю сторону, вообще готовыхъ пѣсенъ не имѣютъ: вдохновенные пѣвцы импровизируютъ ихъ на случай. Напѣвъ ихъ вообще заунывенъ и протяженъ. Буряты не пляшутъ, по женщины и мужчины, ставши въ кругъ и взявшись за руки, идутъ медленно въ одну сторону, сначала тихо, потомъ скоро, подъ голосъ запѣвалы, за которымъ и прочіе подтягиваютъ. Любимый ихъ инструментъ, хуръ, похожъ на скрипку или гудокъ, съ двумя волосяными струнами, на которыхъ играютъ смычкомъ, продѣтымъ между струнами. Другой инструментъ, похожій на наши цимбалы, называется этогу́: онъ чрезвычайно рѣдокъ, и, кажется, выходитъ изъ употребленія. Музыка у нихъ не употребляется при пляскахъ, но служитъ забавою играющему, и для нашего уха слишкомъ утомительна сво-
