| БАТ | — 90 — | БАТ |
не только не помогалъ ему, но еще возбуждалъ Анушу къ новымъ вторженіямъ. Набожный Абдулъ Азизъ, оставивъ участь своихъ подданныхъ на произволъ судьбы, только и дѣлалъ, что молился; наконецъ рѣшидся уступить власть честолюбивому Субханъ-Кули, а самъ, движимый благочестіемъ, по примѣру отца и дяди, съ 30,000 равно благочестивыхъ соотечественниковъ, отправился въ Мекку, гдѣ и умеръ на 74 году жизни. Кромѣ набожности, онъ имѣлъ еще и другія хорошія качества: былъ храбръ, великодушенъ, умѣренъ и образованъ; любилъ общество ученыхъ и поэтовъ, самъ отличался щеголеватостію слога, и составилъ себѣ библіотеку самыхъ красивыхъ манускриптовъ.
VII. Сеидъ-Субханъ-Кули-Бегадиръ-Ханъ (1680—1702). Все царствованіе этого государя, исполненное смутъ и безпорядковъ, естъ безпрерывная цѣпь бѣдствій и переворотовъ, обнаружившихся уже при самомъ вступленiи его на престолъ. Калганомъ въ Балхѣ онъ назначилъ сына своего, Искендеръ-Хана; черезъ два года Искендеръ отравленъ былъ собственнымъ братомъ Мансуромъ, который черезъ четыре мѣсяца былъ убитъ приверженцами четвертаго сына Субханова, Садика; неблагоразумное поведеніе послѣдняго скоро сдѣлало Бухарію театромъ величайшихъ смятеній,и къ умноженію бѣдствій, Ануша съ обычнымъ бѣшенствомъ вторгся изъ Хивы въ владѣнія Субхана, и подступилъ подъ самую столицу. Положеніе Хана Бухарскаго сдѣлалось такъ опасно, что даже Садикъ, отчаявшись въ спасеніи отца, предпочелъ оставаться въ Балхѣ и, въ случаѣ перехода Бухары въ чужія руки, образовать тамъ себѣ независимое владѣніе. Оставленный сыномъ, Субханъ просилъ помощи у Аталыка (см. это) Махмудъ-Би, правившаго Бедехшаномъ. Полководецъ этотъ не оставилъ своего хана въ такихъ критическихъ обстоятельствахъ, явился съ войскомъ, и, разбивъ Анушу, усмирилъ потомъ и державшихъ его сторону эмировъ Хисара и Ходженда. Избавившись отъ опасности, Субханъ немедленно рѣшился наказать Садика, захватилъ его въ свои руки, и уморилъ въ темницѣ вѣроломнаго и кровожаднаго братоубійцу. Но между тѣмъ, какъ отецъ наказывалъ виновнаго сына, Ануша опять приблизился къ столицѣ, означая путь свой пожарами и кровью; разбитый Аталыкомъ Мухаммедъ-Джаномъ, онъ черезъ нѣсколько времени еще однажды явился у стѣнъ Бухары, и, не смотря, что и въ этотъ разъ былъ разбитъ на голову, не смотря на совершенное истощеніе своей земли и ропотъ подданныхъ, ведомый жаждою добычи и привычкою къ грабежу, онъ опять замышлялъ набѣгъ на Бухарiю; но противъ него составился заговоръ, который кончился тѣмъ, что Ануша былъ сверженъ съ престола и ослѣпленъ, и на мѣсто его возведенъ сынъ его Эренкъ-Султанъ.
Еще въ 1684 году Великій Монголъ, Эвренгъ-зибъ (Aurung-zeb) присылалъ къ Субхану посольства съ подарками и предложеніемъ участвовать въ войнѣ протпвъ Персіянъ. Пользуясь кратковременнымъ спокойствіемъ въ своихъ владѣніяхъ, Субханъ рѣшился нсполнить теперь обѣщаніе, данное Индѣйскому императору, и подъ начальствомъ Джанъ Мухаммеда-Би отправилъ въ Хорасанъ значительную армію; но въ то время, какъ Бухарцы воевали въ чужой эемлѣ, Эренкъ, идя по слѣдамъ отца, напалъ на ихъ собственную; Аталыка Би-Махмуда опять стали звать на помощь; онъ явился и разбилъ Хивинцевъ по-прежнему. Эренгъ, по возвращеніи въ свои владѣнія, былъ отравленъ; партія приверженныхъ къ Субханъ-Кули, предложила ему верховную властъ надъ Хивою; онъ, разумѣется, не отказался, и эта страна, мало-по-малу, изъ соперницы Бухарѣ, сдѣлалась одною изъ подвластныхъ ей областей. Могущество Субхана сдѣлало имя его извѣстнымъ въ странахъ доволъно далекихъ, и въ 1683 году, по словамъ Мухаммедъ-Юсуфа, единственнаго извѣстнаго доселѣ историка Бухарскихъ Узбековъ, къ нему разомъ прибыли три посольства, — отъ Турецкаго Султана, отъ Хана Кашгарскаго и изъ страны Кырима, или Курума (см. это слово); не смотря на то, въ послѣднее время Субханова царствованія, Аталыкъ Махмудъ-Би игралъ въ государствѣ роль гораздо важнѣе его: съ талантомъ полководца онъ соединялъ безпредѣльную личную храбрость, которой удивлялись даже самые враги его; запальчивый въ битвѣ, онъ всегда съ умѣренностію пользовался побѣдою; не чуждый и самъ образованія, онъ проводилъ все свободное время въ обществѣ умныхъ н ученыхъ людей. Жалобы несчастнаго и притѣсненнаго всегда доходили до его слуха; правосудіе его не знало лицепріятія и набожность была примѣрная. Однимъ словомъ, это одинъ изъ замѣчательнѣйшихъ людей,
