добные кордоны содержать телеграфически, и уже не для предостереженія себя отъ моряковъ, а въ предостереженіе ихъ отъ береговыхъ опасностей. С. П. К.
БАШОМОНЪ (Francois le Coigneux de Bachaumont) родился въ Парижѣ 1624 г. Отецъ его былъ президентомъ Парижскаго парламента; сынъ также засѣдалъ въ этомъ парламентѣ совѣтникомъ по духовной части, и принималъ довольно дѣятельное участіе въ смутахъ, произведенныхъ Фрондою, партіею противною Двору (1648). Названіе Фронды, пращи, партія получила оттого, что Башомонъ сравнилъ ее однажды съ школьниками, которые, забавляясь на Парижскомъ бульварѣ бросаніемъ камней, разбѣгались при взглядѣ полицейскаго чиновника, и собирались опять, чуть только онъ отворачивался. Сравненіе понравилось: съ того времени непріятели Мазарина носили на шляпахъ своихъ снурки наподобіе пращи, и назывались фрондерами, пращниками. При этихъ неустройствахъ Башомонъ часто находилъ случай выказывать свое остроуміе въ эпиграммахъ противъ Двора. По возстановленіи спокойствія, онъ удалился отъ дѣлъ, и совершенно посвятилъ себя поэзіи. Одинаковый вкусъ, характеръ и образъ жизни Башомона съ Шапеллемъ, сдружили ихъ. Оба они писали въ легкомъ и пріятномъ родѣ, и издали Путешествіе въ Монпеллье (Le voyage Monlpellier), которое было принято публикою очень благосклонно. Послѣ Башомона осталось много веселыхъ пвеень, которыя большею частію собраны и изданы Лефевромъ де С. Маркомъ (Lefevre de St. Mare). Башомонъ жилъ нѣсколько по-Епикурейски, но умеръ какъ истинный Христіанинъ на 78 году отъ роду.
БАШТА, Baszta (по-Нѣмецки Bastey), слово, заимствованное изъ Польскаго, въ которомъ оно значитъ то же что бастіонъ, каланча, башня. Это слово употреблялось въ фортификаціи XV и XVI вѣка. Оно встрѣчается нѣсколько разъ въ описаніи взятія Константинополя Турками (Никон. V, 243, 244). Царь Іоаннъ Васильевичъ, при осадѣ Казани, приказалъ дьяку своему «поставить Башту противъ Царевыхъ Воротъ,» на которую взвели «много наряду и стрѣльцы съ пищали.»
БАЭРТЪ, извѣстный болѣе подъ именемъ Жанъ-Барта, см. Бартъ.
БАЮ-НОЙОНЪ, воевода Монгольскій XII вѣка. По словамъ Плано-Карпини, который называетъ его Байотноемъ, этотъ полководецъ покорилъ Великому Хану всю землю Христіанскую и Сарацинскую до Средиземнаго моря и на два дни за Антіохію, такъ, что отъ начала Персіи до моря завоевалъ уже ему 14 царствъ. По словамъ сего путешественника, подъ начальствомъ Баю-Нойона было по крайней мѣрѣ 200,000 человѣкъ войска; ибо каждый изъ 18 его братьевъ предводительствопалъ 10,000 человѣкъ. — Впрочемъ Плано-Карпини не видалъ Баю-Нойона, а былъ у него, почти въ то же самое время и именно въ 1247, другой папскій посолъ доминиканецъ Асцелинъ (Ascelin), который ѣхалъ къ нему чрезъ Сирію и Месопотамію, въ Персію; слѣдственно, надобно полагать, что этотъ Монгольскій воевода кочевалъ въ то время въ Ховаресмской землѣ. Онъ знатностію былъ вторымъ послѣ Батыя, и обоимъ имъ, за оказанныя нми заслуги, воздавались почести такія же, какъ и самому Великому Хану. Асцелинъ, отказавшись отъ возданія ему сихъ почестей, чуть было не лишился жизни. Впрочемъ, Баю-Нойонъ не принадлежалъ къ Чингнсову роду, какъ и самое слово Нойонъ показываетъ это; ибо Монголы разумѣютъ подъ нимъ то же, что Татары подъ словомъ мурза. И Плано Карпини (стр. 47) толкуетъ, что Байотъ есть имя собственное, а Ной значитъ достоинство. Онъ былъ жестокаго нрава. Асцелинъ разсказываетъ, что одинъ разъ велѣлъ онъ убить какого-то посла, и вырванное изъ внутренности его сердце, возить въ нагрудникѣ лошади по всему войску; за что однако же Великій Ханъ на него гнѣвался. Асцелинъ привезъ отъ Баю-Нойона къ папѣ граммату, содержаніе и слогъ которой можно читать въ описаніи его путешествія (Русск. переводъ Языкова, стр. 259, 2(10). Яз.
БАЮСЬ, Де Бай, см. Баіусъ.
БАЯДЕРЫ или БАЯДЕРКИ, публичныя танцовщицы и пѣвицы, въ Индіи. Баядеры раздѣляются на нѣсколько классовъ; однѣ изъ нихъ живутъ въ пагодахъ, или языческихъ храмахъ Индусовъ, учатся у жрецовъ и служатъ къ украшенію религіозныхъ церемоніи, на которыхъ онѣ ноютъ и танцуютъ; другія живутъ отдѣльно, подъ надзоромъ старухъ, почитаются необходимою принадлежностью всѣхъ, частныхъ и публичныхъ увеселеній, и часто уподобляются
