языкѣ его, Восточно-Турецкомъ, или Джагатайскомъ, даетъ ему право на высокое мѣсто между единоземными ему поэтами. Онъ также писалъ стихи и на Персидскомъ, и оставилъ, кромѣ «Дивана» и Записокъ, два сочиненія о Просодіи и Музыкѣ. Но самое замѣчательное изъ его произведеній суть Записки о самомъ себѣ, извѣстныя подъ именемъ Баберъ-намè и писанныя также на Джагатайскомъ нарѣчіи: сочиненіе это, которое можно одно поставить наряду съ «Коментаріями» Цесаря, драгоцѣнно во всѣхъ отношеніяхъ. Оно представляетъ не только политическую картину времени и военныя подробности множества походовъ, но еще статистику покоренныхъ странъ, образованность, нравы и обычаи мало извѣстныхъ народовъ, всю внутреннюю и внѣшнюю жизнь Бабера, и вмѣстѣ съ тѣмъ живую жизнь всякаго Азіятскаго властелина. Описанія Дворовъ отца его, Омеръ-Шейхъ-Мирзы, владѣтеля Хорасанскаго Хусейнъ-Мирзы и нѣсколькихъ другихъ государей, превосходны и вполнѣ показываютъ тонкій, наблюдательный умъ и проницательность автора. Въ географическихъ подробностяхъ, при описаніи наслѣдственнаго своего владѣнія или завоеванныхъ странъ, Баберъ не уступитъ самому образованному Европейскому путешественнику. Жаль только, что въ этихъ Запискахъ есть два перерыва, которые лишаютъ насъ многихъ полезныхъ свѣдѣній; слогъ его простъ, но благороденъ и соотвѣтственъ предмету. Баберовы Записки переведены на Англійскій языкъ Лейденомъ (Leyden), подъ заглавіемъ Memoirs of Baber, London, 1830.
Таковъ былъ этотъ удивительный человѣкъ, полководецъ, неуступавшій геніемъ Наполеону, но болѣе его счастливый, и съ ничтожными средствами создавшій себѣ и своимъ потомкамъ колоссальное государство; наблюдателъ и историкъ покоренныхъ народовъ, наконецъ умный ихъ правитель, который соединялъ въ себѣ самыя разнообразныя способности, какими только можетъ одарить природа, и сохранилъ на престолѣ всѣ хорошія качества частнаго человѣка. Онъ рѣзко отличается своимъ характеромъ отъ другихъ Азіятскихъ государей, и если Юлія Цесаря можно съ кѣмъ сравнитъ, то скорѣе всѣхъ съ Баберомъ.
II. Гумаюнъ. Въ правленіе Афганской династіи, царствовавшей въ Индостанѣ до вторженія Бабера, страна эта была жертвою величайшихъ безпорядковъ. Баберъ прошелъ Индію изъ конца въ конецъ, но въ кратковременное царствованіе не могъ преобразовать ея внутренняго устройства и искоренить зла, которое глубоко проникло въ правительственный составъ. Потомки прежней династіи еще имѣли своихъ приверженцевъ, и Гумаюнъ, вступивъ на престолъ, кромѣ ихъ долженъ былъ бороться съ возмутительнымъ духомъ туземныхъ раджей и честолюбивыми замыслами своихъ братьевъ, Камрана и Гиндала, которые еще при жизни Бабера управляли разными областями его обширной монархіи. Едва Гумаюнъ успѣлъ воцариться, какъ Камранъ, правившій Кандагаромъ, задумалъ овладѣть Пенджабомъ, и, подъ видомъ поздравленія брата со вступленіемъ на престолъ, отправился въ Индостанъ; узнавъ объ его намѣреніи, Гумаюнъ добровольно уступилъ ему управленіе этою страною, съ сохраненіемъ даже и прежнихъ областей; въ то же время онъ сдѣлалъ Гиндала правителемъ Мевата, а Аскери далъ область Самбалъ.
Вслѣдъ за этимъ послѣдовали безпрерывныя войны и возмущенія: Махмудъ, сынъ царствовавшаго до Ибрагима, Афганскаго государя, Эскендера Лоди, овладѣлъ Джонпуромъ. Гумаюнъ разбивъ его войско, опять воротилъ эту область; потомъ пошелъ на Ширъ-Хана, Афганскаго правителя Багара, который, по паденіи династіи Лоди, сдѣлался тамъ независимымъ, но это предпріятіе было неуспѣшно; между тѣмъ, Мухаммедъ-Земанъ, одинъ изъ потомковъ Тимура, составилъ заговоръ, чтобы, свергнувъ Гумаюна, взойти на престолъ: заговоръ былъ открытъ, мятежникъ нашелъ средство бѣжать въ Кинноджъ, къ Багадуру, владѣтелю Гузератскому, который, какъ и Ширъ-Ханъ, воспользовался смертію Ибрагима, чтобы сдѣлаться независимымъ. Гумаюнъ требовалъ выдачи Мухаммеда. Багадуръ высокомѣрно отвергнулъ его требованіе: это родило между ними войну, кончившуюся однако жъ въ пользу перваго обратнымъ взятіемъ Біаны, которою сначала овладѣлъ Багадуръ: скоро война опять возгорѣлась, и Багадуръ, снова разбитый, былъ лишенъ почти всѣхъ владѣній. Въ эту войну, при осадѣ крѣпости Чапаніера (Chapanier), Гумаюнъ отличился необыкновенною храбростью, сра-
