| БАЙ | — 130 — | БАЙ |
щищатъ отечество. Коринѳъ былъ обратно взятъ Греками; Акарнанія очищена отъ Турецкихъ войскъ, и правительство отправило Маврокордато въ Мпссолунги. Тогда Байронъ ръшился покинуть свое бездѣйствіе и поселиться въ этой крѣпости, славной своимъ паденіемъ, его смертію. Принявъ твердое намѣреніе не уступать Туркамъ Миссолунги, онъ писалъ въ Англію о высылкѣ ему годоваго дохода и денегъ, вырученныхъ за продажу одного изъ его помѣстій. Трелавней, который, по его порученію, ѣздилъ во внутренность Греціи, описывая ему ходъ войны, прибавилъ: «надобны деньги; я бы вычеканилъ имъ денегъ изъ собственнаго сердца.» Въ Январѣ 1824 г. Байронъ отправился къ мѣсту, гдѣ онъ хотѣлъ начать свое военное поприще, и на дорогѣ едва не попался въ руки Туркамъ, которые однако захватили принадлежавшее ему судно съ лошадьми и деньгами. Въ Миссолунги народъ принялъ его съ восторгомъ. Всѣ Греческіе корабли и крѣпостныя баттареи привѣтствовали его залпомъ изъ своихъ орудій; на берегу ожидали его Князь Маврокордато, чины города, гарнизонъ подъ ружьемъ и многочисленное стеченіе народа. Тотчасъ по пріѣздѣ онъ принялъ на свое жалованье пятьсотъ Суліотовъ, возвратилъ свободу многимъ плѣннымъ Туркамъ, и началъ дѣлать приготовленія къ экспедиціи въ Лепантъ, которой начальникомъ хотѣлъ быть самъ. Но намѣренія его не исполнились. Его бурное, непокорное войско возмущалось при каждомъ удобномъ случаѣ. Самые друзья его ссорились между собою: Трелавней держалъ сторону Одиссея, Стангопъ защищалъ Маврокордато. Среди этихъ душевныхъ потрясеній и тревожной дѣятельности, здоровье Байрона слабѣло болѣе и болѣе. Изнуренный трудами и странною діетою, которую соблюдалъ изъ опасенія потучнѣть, онъ почувствовалъ первый апоплексическій ударъ 15 Января 1824 года. За нимъ послѣдовали судороги, которыя однако были прекращены скорымъ медицинскимъ пособіемъ, и здоровье его нѣсколько поправилось. 9 Апрѣля онъ ѣздилъ верхомъ; дождь засталъ его среди этой прогулки. Байронъ возвратился домой съ зародышемъ разрушенія въ груди. Скоро оказались всѣ признаки простуды: боль въ головѣ и лихорадка; болѣзнь быстро усиливалась; сильное кровопусканіе лишило его послѣднихъ силъ. 18 Апрѣля онъ былъ въ безпамятствѣ, бредилъ, звалъ къ себѣ дочь свою Аду, и заочно прощался съ сестрою и Леди Байронъ. 19 Апрѣля, въ шесть часовъ вечера, онъ открылъ глаза безъ малѣйшаго признака жизни, потомъ снова закрылъ ихъ — навѣки. Лордъ Байронъ умеръ на 37 году отъ рожденія. Греческое правительство повелѣло прекратить торжество пасхи, закрыть судилища, лавки, мѣста народныхъ увеселеній, и наложило всеобщій трауръ на три недѣли. Гробъ его стоялъ двѣнадцать дней въ церкви Святаго Николая, между саркофагами генерала Норманна и Марко Боццари; потомъ сердце его было вынуто и погребено въ Греціи. Полковникъ Стангопъ, другъ великаго поэта, отвезъ его тѣло въ Англію, гдѣ его положили рядомъ съ матерью, въ мѣстечкѣ Гокнель, (Hucknell), въ двухъ миляхъ отъ Ньюстида.
Жизнь Байрона отразилась въ его созданіяхъ: они представляютъ такое же странное вліяніе стихій самыхъ разнородныхъ. Поэтъ безпрерывно переходитъ отъ выраженій отчаяннаго страданія, глубокой ненависти къ жизни и людямъ и совершенной безнадежности, къ звукамъ нѣжной любви, къ воспоминаніямъ утраченнаго счастія, къ надменному сознанію неистощенныхъ силъ человѣка. Его Фантазія съ безконечнымъ разнообразіемъ рисуетъ картины внѣшней природы; она уноситъ читателя на ледяныя вершины Альповъ, въ сады Востока, на поля сраженій, на развалины городовъ древней Эллады. Но знаменитый Англійскій поэтъ и другъ Байрона, Томасъ Муръ, справедливо замѣтилъ, что его муза чаще всего посѣщаетъ развалины сердецъ, сокрушенныхъ неукротимыми страстями, сожженныхъ пламенемъ собственныхъ чувствъ. Характеры, изображенные пѣвцами Чайльдъ-Гарольда, вообще слабы и односторонни. Всѣ герои его поэмъ созданы по одному первообразу; они отличаются одинъ отъ другаго только внѣшними обстоятельствами, мѣстомъ дѣйствія, лѣтами и отношеніями къ обществу. Любимое его прилагательное «gloomy» равно приличествуетъ Гьяуру, Корсару, Ларѣ, Альпу и Манфреду. Это однообразіе происходитъ отъ того, что поэтъ влагаетъ въ ихъ уста свои чувства и образъ мыслей; они слишкомъ много говорятъ и мало дѣйствуютъ. Героини Байрона еще безцвѣтнѣе и безхарактер-
