Поликсены, дочери Пріама, онъ требовалъ ее себѣ въ супружество, получилъ согласіе и за это обѣщался защищать Трою; уже шелъ во храмъ Аполлона, чтобъ совершить бракъ; но стрѣла, пущенная Парисомъ, вонзилась ему въ пяту, незакаленную въ водахъ Стикса, и умертвила его. Нѣкоторые говорятъ, что стрѣла поразила его въ битвѣ; другіе разсказываютъ, что Аполлонъ убилъ его по крайней мѣрѣ, направилъ стрѣлу Париса; къ этому присовокупляютъ, что обладаніе его прахомъ было предметомъ кровопролитнѣйшихъ битвъ. По просьбѣ матери, Ахиллесъ причисленъ былъ къ безсмертнымъ: боги и люди въ продолженіе 17 дней и 17 ночей оплакивали смерть его. Воспоминаніе о немъ часто гнало сонъ отъ очей Александра Македонскаго, избравшаго его себѣ за образецъ.
Многіе народы чтили Ахиллеса какъ героя, и воздавали ему даже божескія почести. Лакедемоняне воздвигли ему храмъ въ Бразіесѣ, гдѣ ежегодно совершали празднества въ честь его. Подлѣ Спарты былъ другой храмъ, котораго двери никогда не отворялись. Этотъ храмъ посвятилъ Ахиллесу Пааксъ, одинъ изъ потомковъ его. Молодые Спартанцы, собираясь итти на упражненія въ чинаровую рощу, приносили мольбы и дары Ахиллесу, какъ богу храбрости. По приказанію оракула, ему построили гробницу въ Олимпіи. Греческія женщины приходили туда плакать передъ начатіемъ Олимпійскихъ игръ, по захожденіи солнца. Одно любопытное мѣсто въ Исторіи Зосимы доказываетъ, что Ахиллесъ былъ уважаемъ до послѣднихъ временъ язычества. При Императорѣ Валентѣ, въ 375 г. предъ Р. X. Несторій, первосвященникъ Аѳинскій, видѣлъ сонъ, въ которомъ какое-то сверхестественное существо повелѣвало ему публично воздать почести Ахиллесу. Несторій сообщилъ этотъ сонъ главнымъ сановникамъ города, которые, считая его за мечтателя, отослали отъ себя, не выслушавъ. Первосвященникъ, увѣренный въ томъ, что этотъ сонъ былъ вдохновеніе боговъ, и что повелѣваемое ими будетъ полезно ддя Аѳинъ, думалъ исполнить велѣніе, велѣвъ сдѣлать небольшую статую Ахиллеса, которую и поставилъ пониже статуи Минервы Парѳенонской; отъ этого Ахиллесъ пользовался тѣми же жертвами и куреніями, которыя приносили богинѣ. «Хитрость первосвященника — говоритъ Зосима — безъ сомнѣнія была угодна богамъ, ибо въ то время, какъ вся Греція опустошена была землетрясеніемъ, Аѳины и Аттика, покровительствуемые Ахиллесомъ, были спасены.» А. А. Кр.
АХИЛЛЪ ТАЦІЙ (Tatius), астрономъ и эротическій Греческій поэтъ или романистъ, родившійся въ Александріи и жившій вѣроятно въ концѣ III или въ началѣ IV столѣтія послѣ Р. X.; онъ принялъ Христіанскую Вѣру и достигъ важнаго достоинства. Кромѣ Разсужденія о сферахъ, онъ оставилъ романъ въ 8 книгахъ: Любовныя приключенія Клитофона и Левкиппы, довольно занимательный и по предмету и по изложенію; нѣкоторыя мѣста написаны превосходно.
АХІОЛА или АЯЛУ-БУРГАСЪ, небольшой укрѣпленный городъ въ Европейской Турціи, на косѣ, выдавшейся въ Бургасскій Заливъ (Чернаго Моря). Въ окрестностяхъ города есть обширные солончаки, изъ коихъ ежегодно добывается большое количество соли. Въ 1829 году 10 Іюля, во время войны между Россіею и Турціею, городъ этотъ сдался отряду генералъ-маіора Набеля, при содѣйствіи Россійскаго военнаго судна. Въ городѣ взято было 15 орудій. Турецкій гарнизонъ сдался военно плѣннымъ.
АХМАТЪ-ГИРЕЙ, Хромой, собственно Ахмедъ-Гирей, сынъ Крымскаго Хана Менгли-Гирея. Въ 1512, онъ и братъ его Бурнашъ, по приказанію отца, подкупленнаго Литвою, ворвались въ Россію, злодѣйствовали, около Бѣлева и Одоева и др. м., какъ разбойники, и бѣжали, узнавъ, что воевода В. К. Щеня спѣшитъ встрѣтить ихъ въ полѣ. Чрезъ нѣкоторое время Ахмедъ думалъ напасть и на Рязанскую землю; но и тамъ нашедъ сильное ополченіе, удалился. Воеводы Московскіе гнали его до Тихой-Сосны. По смерти отца, онъ объявленъ былъ (1515) Калгою (см. это). Онъ былъ преданъ В. К. Василію Іоанновичу, надѣясь на всякій случай найти въ Россіи убѣжище. Литву ненавидѣлъ. Одинъ разъ сказалъ онъ Московскому послу: «Отецъ нашъ повелѣвалъ всѣми, дѣтьми и князьями; теперь братъ мой царь, сынь его царь, и князья цари.» Истину сію доказывалъ онъ собственными поступками: господствуя въ Очаковѣ, нападалъ на Литовскіе предѣлы, не смотря на дружбу К. Сигизмунда съ Ханомъ, и писалъ къ В. К. Василію: «Не думая ни о чемъ иномъ, возьми для меня Кіевъ, а я помогу тебѣ завоевать всю Литву.» Онъ зло-
