ностъ, или полнота формъ, которая составляетъ для насъ важнѣйшую часть красоты лошади: такая красота не можетъ даже существовать для глазъ Бедуина, восхваляющаго свою кобылу поговоркою — «Она ѣстъ только собственную пѣну и пьетъ воду сураба», то есть, пьетъ призракъ воды, образующійся отъ миража. Красота Арабской лошади, какъ и красота Арабскаго мужчины, состоитъ въ тонкомъ, легкомъ и тощемъ тѣлѣ. Бедуины презираютъ тучныхъ людей, и слово «толстякъ» у нихъ синонимъ «подлеца». Поэтому, Арабская лошадь сохраняетъ всѣ драгоцѣнныя достоинства своей породы только до тѣхъ поръ, пока она въ пустынѣ и на рукахъ Бедуина; переведенная въ конюшню, на обильный кормъ, и лишась всегдашняго своего друга и собесѣдника, она скоро теряетъ и свою необычайную легкость, и свою смышленость, — качества болѣе въ ней пріобрѣтенныя воспитаніемъ, чѣмъ природныя, и тогда весьма немногимъ отличается отъ нашихъ породистыхъ лошадей. Тѣ, которые съ огромными издержками выписывали Арабскихъ кобылъ, немного улучшили ими породу табуна: онѣ боятся корму, и нѣтъ ничего легче, какъ «закормить» Арабскую лошадь.
Въ Аравіи есть еще родъ смышленыхъ ословъ, которые служатъ для верховой ѣзды и часто употребляются въ войскѣ вмѣсто лошадей: лучшіе изъ нпхъ водятся въ области Лахсѣ. Арабскіе быки и коровы отличаются горбомъ на спинѣ. Геродотъ еще упоминаетъ о двухъ родахъ овецъ съ жирными курдюками, какъ о животныхъ особенно свойственныхъ Аравіи. Въ гористой сторонѣ водятся серны, сайги, лоси, лисицы, выхухоли. Шакалы, волки, гіены, барсы, пантеры, бродятъ часто около Бедуинскихъ палатокъ, или слѣдятъ за караванами по пустынѣ. Газели ищутъ пищи и убѣжища на уединенныхъ вади. Лѣса Іеменскіе и Адельскіе обитаемы стадами обезьянъ. Львы, о которыхъ такъ часто упоминается въ древней Арабской поэзіи подъ разными именами, вѣроятно были здѣсь очень многочисленны, но теперь они довольно рѣдки. Всякой, кто говоритъ въ Европѣ объ Арабскомъ языкѣ, сейчасъ приводитъ въ доказательство его богатства триста именъ для одного льва. Не надобно однако жъ вѣрить энтузіастамъ. Въ Арабскомъ языкѣ левъ имѣетъ только одно имя, а всѣ прочія слова, которыя выдаютъ въ словаряхъ за его синонимы, суть простыя прозвища, въ родѣ тѣхъ, какія наши мужики придумали въ своемъ нарѣчіи для волка.
Между птицами Аравіи находится много хищныхъ, орловъ, ястребовъ, соколовъ. Страусы и другія птицы, цѣнимыя за свои перья, водятся въ пустыняхъ. Въ Іеменѣ содержатъ много домашнихъ птицъ, фазановъ, разныхъ родовъ голубей. По берегамъ Чермнаго Моря встрѣчаются пеликаны.
Саранчу въ Аравіи сушатъ, потомъ варятъ или жарятъ, и такимъ образомъ употребляютъ въ пищу. Ее нанизываютъ на нитки, какъ у насъ грибы, и продаютъ на рынкахъ во всей Аравіи отъ Бабъ-эль-Мандеба до Басоры.
Море около восточнаго берега Омана такъ обильно рыбою, что ею не только кормятъ ословъ, коровъ, и другихъ домашнихъ животныхъ, но даже удобряютъ поля, вмѣсто навоза. Жемчужныя ловли въ Персидскомъ Заливѣ славятся на цѣломъ Востокѣ. Мели, на которыхъ преимущественно находятъ жемчужныя раковины, простираются отъ Бахрейнскихъ Острововъ до самаго мыса Джульфара. Сѣверная оконечность этихъ мелей, близъ острововъ Карека и Бахрейна, слыветъ богатѣйшею жемчугомъ. Еще Арріанъ (Periplus, 9), упоминаетъ о жемчужной ловлѣ въ этой части Персидскаго Залива.
Въ древности Аравія славилась также богатствомъ въ драгоцѣнныхъ металлахъ; но, по извѣстіямъ новѣйшихъ путешественниковъ, въ ней теперь нѣтъ ни золотыхъ, ни серебряныхъ рудниковъ. Въ Саадскомъ округѣ есть только желѣзные, а въ Оманѣ свинцовые: послѣдніе очень обильны, и большое количество олова вывозится изъ Маската. По словамъ Нибура, Аравія не совсѣмъ лишена драгоцѣнныхъ камней: много ониксовъ и коркалиновъ онъ самъ видѣлъ въ Іеменѣ.
V. Жители Аравіи. Полагаютъ, что народонаселеніе Аравіи простирается отъ 10 до 12 милліоновъ, но съ точностью этого опредѣлить не возможно: высокія долины во внутренности полуострова, которыя гораздо населеннѣе береговъ, намъ почти совсѣмъ неизвѣстны. По происхожденію, обитателей Аравіи можно раздѣлить на семь пле-
