| АНД | — 283 — | АНД |
по неопытности своей, не могъ сладить ни съ Ливонцами, ни съ Псковитянами, и Новгородъ снова призвалъ къ себѣ Александра, съ которымъ Андрей ходилъ (1241) на Псковъ и Рыцарей, и участвовалъ въ побѣдѣ надъ обоими непріятелями. Потомъ получилъ отъ отца удѣлъ Суздальскій, которымъ владѣлъ и по смерти Ярослава. При великокняженіи дяди своего Святослава Всеволодовича (1247) ѣздилъ онъ въ Орду на поклонъ Батыю вмѣстѣ съ братомъ Александромъ, уже рабомъ Монголовъ, а оттуда въ Азію къ Великому Хану Мангу. Ханъ, умилостивленный ихъ дарами и безотвѣтною покорностію, отдалъ Невскому испепеленную, опустошенную Татарами Южную Русь съ Кіевомъ, а Андрею (младшему его брату) Суздаль и Владиміръ, слѣдовательно и Великое Княжество. (Во время ихъ отсутствія Святославъ сверженъ былъ меньшимъ ихъ братомъ, Михаиломъ, который убитъ въ войнѣ съ Литовцами; а Святославъ, не получившій защиты въ Ордѣ, не имѣлъ силъ получить обратно престолъ, и умеръ вскорѣ въ Юрьевѣ-Польскомъ). — Рѣшительный и пылкій до крайности Андрей, самъ лично испытавшій уничиженіе, въ которомъ держали Русь новые ея властители, тяготился и данью, отправляемою Батыю, и рабствомъ, изъ котораго не видѣлъ выхода. Женатый на дочери Даніила Галицкаго, притворно покорнаго Монголамъ, но втайнѣ точившаго мечъ на нихъ, онъ не надѣялся даже и черезъ него освободиться отъ ига, и скучая неволею, вѣроятно, не выполнялъ своихъ обязанностей относительно Хана, присылалъ меньшее количество дани, въ чемъ, какъ говорятъ нѣкоторые, обвинялъ его передъ Батыемъ и самъ Александръ, у котораго отнято было Великое Княжество въ противность правамъ старѣйшинства; — какъ бы то ни было, только Монгольскія войска шли наказывать Андрея за какую-то ослушность, тогда какъ онъ, не зная еще о гнѣвѣ Батыя, самъ рѣшался покинуть престолъ великокняжескій и, захвативъ жену и бояръ, бѣжать изъ земли Русской. Подъ Переяславлемъ встрѣтился онъ съ высланными противъ него толпами Монголовъ (1252), сразился, былъ разбитъ, едва не попался въ плѣнъ, и бѣжалъ въ Новгородъ; когда же Новгородцы его не приняли, ушелъ во Псковъ, дождался тамъ жены, отправился къ Датчанамъ въ Колывань (Ревель), гдѣ на время оставилъ жену, а оттуда уѣхалъ моремъ въ Швецію, куда и жена его вскорѣ за нимъ пріѣхала. — Черезъ пять лѣтъ послѣ того (1257), когда Батый умеръ, Андрей осмѣлился воротиться, выпросилъ себѣ у новаго Хана пощаду, и жилъ съ тѣхъ поръ въ Суздалѣ, но уже покорный брату своему, Великому Князю Александру, который тотчасъ послѣ побѣга Андреева сѣлъ на Великое Княжество, былъ свидѣтелемъ переписи жителей Суздальской области, и собранія съ нихъ дани послами Ордынскими, два раза ѣздилъ съ Александромъ къ родственнику ханскому Улавчію (см. это имя), и въ Новгородъ, когда Невскій ходилъ подчинять Новгородцевъ Монгольскому игу и наказывать ихъ за сопротивленіе. Далѣе неизвѣстно ни какихъ дѣлъ Андреевыхъ. Онъ умеръ въ 1264, два года спустя послѣ возмущенія Суздальской области противъ Бесерменскихъ откупщиковъ (1262), въ которомъ едва ли принималъ какое нибудь участіе. А. А. Кр.
АНДРЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧЪ, Князь Городецкій — родился 1255 во Владимірѣ (на Клязьмѣ) и въ послѣдствіи получилъ отъ отца въ удѣлъ Городецъ Волжскій. Тамъ княжилъ онъ и при великокняженіи дядей своихъ Ярослава и Василія Ярославичей. Когда же, по смерти послѣдняго (1276), старшій братъ Андреевъ, Димитрій Александровичъ, Кн. Переяславскій, объявилъ себя Великимъ Княземъ, то Андрей (1281) отправился въ Орду, выхлопоталъ себѣ у Хана Мангу-Тимура грамату на Великое Княжество, привелъ Монгольскія войска, и самъ остановясь у Мурома, звалъ къ себѣ Князей, а Монголовъ послалъ выгонять брата своего изъ Владиміра. Димитрій бѣжалъ въ Новгородъ; но Новгородцы не приняли его, и видя силу Андрееву, отправили къ нему пословъ, и подчинились ему; а толпы Монголовъ, между тѣмъ, неистово жгли и опустошали области Суздальскія, Владимірскія и Муромскія — до самаго Торжка; не осталось въ цѣлости ни монастыря, ни церкви, ни иконъ, ни книгъ; въ селахъ скотъ и жито были пограблены; люди угнаны въ плѣнъ или перебиты на мѣстѣ; съ ужасомъ разсказываетъ благочестивый Лѣтописецъ о разореніи Переяславля (19 Дек. 1281): не кому было праздновать тамъ и Рождества Христова, пировалъ только одинъ Андрей съ Татарами, въ городѣ же раздавались плачь и стонъ, а не священное пѣніе. — Надѣясь на страхъ, распространен-
