| АНА | — 217 — | АНА |
но объ ихъ температурѣ. Нерѣдко самыя рѣзкія противоположности отличаютъ двѣ смежныя долины, одну возвышенную, другую низкую, что́ впрочемъ свойственно всякой странѣ, имѣющей подобное образованіе. Въ Сивасѣ, чума мало распространяется, благодаря здоровому климату, сосѣдству высокихъ горъ и возвышенности равнины, на которой стоитъ городъ; совсѣмъ противное въ Токатѣ, гдѣ климатъ гораздо жарче. Но въ Сивасъ принуждены привозить даже плоды и виноградъ, которые тамъ не произрастаютъ, тогда какъ въ Токатѣ жители даже обработываютъ шелкъ. Токатъ отстоитъ только на двадцать часовъ пути къ сѣверо-сѣверозападу отъ Сиваса, и хотя лежитъ въ глубокой долинѣ Ириса, но все-таки значительно выше береговъ Чернаго Моря.
Общее дѣйствіе большой возвышенности на произрастенія, даже въ южныхъ широтахъ, было извѣстно уже Страбону, который сдѣлалъ примѣненіе этого правила къ физическому устройству Малой Азіи. «Части Каппадокіи, лежащія но Эвксину, говоритъ онъ, гораздо сѣвернѣе, чѣмъ тѣ, которыя прилегаютъ къ Тавру; но Багаданія, большая долина, лежащая между Горами Аргейскнми и Тавромъ, по причинѣ своей высоты едва произращаетъ деревья, хотя она южнѣе и отстоитъ на три тысячи стадій отъ береговъ Понта. Въ окрестностяхъ Синопа, Амизъ и Фанарея, напротивъ того, воздѣлываютъ оливы.» Это весьма справедливо, хотя Страбонъ ошибся въ трехъ тысячахъ стадій: разстояніе не такъ велико.
Какъ сѣверные берега Анатоліи чрезвычайно влажны, то часть покатостей горъ покрыта прекрасными разнаго рода лѣсами. Лѣса умножаются на западъ отъ Болу, и составляютъ почти неисчерпаемый матеріялъ для постройки Турецкаго Флота. Они содержатъ въ себѣ ясень, вязъ, платанъ, осину, лиственницу, букъ и широкій дубъ. Эти лѣса, о которыхъ мы уже нѣсколько разъ упоминали, извѣстны у Турокъ подъ именемъ Агачъ-денизи, «Моря деревъ», и занимаютъ 180 верстъ земли въ длину отъ запада къ востоку и 60 верстъ въ ширину. Рѣка Сангарій проходитъ это деревянное море въ западной его части; южная простирается до границъ древней Галатіи. Не много странъ, которыя представляли бы болѣе разительный контрастъ въ такихъ малыхъ предѣлахъ, какъ это море лѣсовъ и возвышенная площадь Ликаоніи, которую Страбонъ такъ выразительно называетъ «холодною и пустынною.» Берега Чернаго Моря и долины сѣверной части полуострова, вѣроятно, лучшія части Анатоліи. На югѣ, огромная толща Тавра, возвышаясь какъ стѣна, и покрытая мѣстами вѣчнымъ снѣгомъ, оставляетъ между Средиземнымъ Моремъ и своимъ основаніемъ, сравнительно, очень узкую пологость, и даетъ климату южныхъ береговъ характеръ совершенно отличный отъ сѣверной стороны и полуострова. Дождя падаетъ здѣсь гораздо меньше, и лѣтній жаръ часто чрезмѣренъ. Хотя и сѣверные берега, которые такъ хорошо надѣлены источниками, и нѣкоторыя части берега Ликіи, гдѣ горы плотно кончаются у моря, также не видятъ дождевой воды отъ Апрѣля до Ноября; однако они хранятъ большое количество ея въ своихъ резервуарахъ. Зимніе потоки исчезаютъ съ дождемъ. Горы Караманіи вообще изобилуютъ деревомъ, и Александрія получаетъ его отсюда. Строевой лѣсъ этого берега состоитъ преимущественно изъ сосенъ, но не большаго размѣра. Таврскія горы заключаютъ въ себѣ большое разнообразіе лѣса.
Малая Азія изобилуетъ волканическими произведеніями, и Греческое названіе, Катакекавмѐни, «Выгорѣвшая,» которое давали области, лежавшей на границахъ Лидіи и Фригіи, есть остатокъ древней повѣсти и свидѣтельство мѣстнаго замѣчанія о дѣйствіи волкановъ въ этой странѣ. Западная часть Малой Азіи нерѣдко подвергалась весьма разрушительнымъ землетрясеніямъ, которыя колебали не только все пространство отъ Сардъ до долины Меандрской, но даже сосѣдственный островъ Косъ, нынѣшній Станкіой. Область, испытавшая самыя ужасныя потрясенія почвы, есть та, которую Страбонъ называетъ «Выгорѣвшею,» гдѣ, по его словамъ, «не рѣдко выходило изъ земли пламя, и виноградныя лозы росли на почвѣ, состоявшей изъ пеплу.» Почти вся западная сторона Анатоліи богата минеральными источниками и горными ключами; они находятся въ большомъ количествѣ около Брусы, близъ горъ Олимпа.
О горныхъ породахъ Анатоліи мы мало узнаёмъ отъ путешественниковъ, хотя, можетъ быть, нѣтъ ни одной страны, въ этомъ отношеніи, болѣе достойной наблюденій есте-
