ный миролюбивой политикѣ своей, Пекинскій кабинетъ желалъ достигнуть цѣли побочными путями скорѣй чѣмъ оружіемъ, и потому предложилъ далай-ламѣ быть посредникомъ въ дѣлѣ примиренія враждующихъ сторонъ, въ той надеждѣ, что онъ станетъ ревностно поддерживать выгоды Китая. Далай-лама увѣрялъ Пекинскій кабинеть въ своей готовности угождать его волѣ, но самъ между тѣмъ болѣе расположенъ былъ содѣйствоватъ пользамъ своего прежняго духовнаго сына. Слѣдствіемъ этого было то, что Халхасскій конгрессъ 1687 года, созванный для примиренія враждующихъ, и на который съѣхались всѣ князья Халхасскіе, чиновники Китайскіе и послы Галдана и далай-ламы, окончился новыми ссорами, и что Галданъ, только и желавшій предлога къ вооруженному посредничеству, и нашедшій этотъ предлогъ въ оскорбленiи, оказанномъ на конгрессѣ его посланнику, отправилъ въ Халху, въ 1688 г., съ отрядомъ войскъ, брата своего, который и захватилъ въ плѣнъ двухъ князей и одного хутукту со всѣми ихъ людьми. Обиженный такою расправою, Тушету-ханъ напалъ на него и въ сраженiи убилъ. Въ отмщеніе за это Галданъ вступилъ въ Халху съ новыми войсками и совершенно разсѣялъ своихъ противниковъ. Тушету-ханъ съ братомъ своимъ Ургинскимъ хутухтою и другими князьями бѣжалъ къ великой стѣнѣ, и чтобы воспользоваться вооруженною защитою Китая, которая оказывается только подданнымъ, вступилъ въ совершенное подданство имперіи со всѣми, находившимися съ нимъ людьми. Галданъ съ своей стороны, извѣщая Китайскій дворъ объ одержанной имъ побѣдѣ, въ поводѣ къ войнѣ обвинялъ самаго Тушету-хана; при чемъ просилъ объявить откровенно, чью сторону намѣренъ держать Канси, — его, или Галданову, или Тушету-хана. Избѣгая всячески войны, въ которую могло бы завлечь имперію принятіе въ подданство гонимаго Галданомъ Халхасскаго хана, Канси опять обратился къ далай-ламѣ съ предложеніемъ о посредничествѣ его въ примиреніи враждующихъ владѣтелей Монголіи, такъ, чтобы обѣ стороны не были обижены. Въ этотъ разъ далай-лама уже открыто принялъ сторону Галдана, и Тибетскій посланникъ, пріѣхавшій въ Пекинъ съ отвѣтомъ, сообщилъ двору, что духовный владыка его единственнымъ средствомъ удовлетворить Галдана почитаетъ выдачу ему вѣ руки Тушету-хана съ братомъ. Послѣ этого на миръ не оставалось надежды. Канси сталъ исподоволь дѣлать приготовленія къ войнѣ, и завелъ сношенія съ скитавшимся въ изгнаніи племянникомъ Галдана, Цеванъ-Рабтаномъ; Галданъ же, неутомимо преслѣдуя свой планъ завоеванія Халхи, вступилъ между тѣмъ въ предѣлы тѣхъ Монгольскихъ князей, которые были уже подвластны Китаю, и, имѣя при себѣ до 40,000 войска распространялъ слухъ, что намѣренъ просить военнаго вспоможенія изъ Россіи. Несмотря на такіе явные знаки вражды, обѣ стороны продолжали увѣрять другъ друга въ готовности къ миру, Канси, желая выждать времени, когда соберутся его войска; Галданъ, желая нанести вредъ врагамъ своимъ Халхасцамъ и увеличить владѣнія свои, не вступая до времени въ войну съ Китайцами. Чтобы скрыть настоящія намѣренія свои и искуснѣе провести неприятеля, обѣ стороны употребляли всѣ ухищренія кочевой политики; но Китайскій политикъ перехитрилъ Элетскаго. Осенью 1690 года, когда пограничныя Китайскія войска получили подкрѣпленіе, начальствовавій ими, полководець Фуцуань, сдѣлалъ на оплошнаго Галдана нечаянное нападеніе, обратиль его въ бѣгство и вслѣдъ за бѣгущимъ пошелъ въ его владѣнія. Это пораженіе и преслѣдованіе разстроило Галдана до такой степени, что ему для спасенія себя отъ конечной гибели, не оставалось теперь ничего какъ просить Китайской дворъ о мирѣ, что онъ и сдѣлалъ черезъ Тибетскаго посланника Цзирунъ-хутукту, соглашаясь на всѣ условія, какія ни предложитъ ему Канси. Повелитель Китая, довольный усмиреніемъ безпокойнаго хана, ограничился только тѣмъ, что велѣлъ Галдану довольствоваться своими землями, а чужихъ не трогать; въ случаѣ же обидъ отъ сосѣднихъ владѣтелей самому собою не мстить, а относиться съ жалобами въ Пекинъ. Миръ этотъ былъ неискрененъ съ обоихъ сторонъ. Канси, не довѣряя главѣ Ойратовъ, и все еще опасаясь его, не выводилъ войска своего изъ степи и продолжалъ производить сношенія съ Цеванъ-Рабтаномъ, стараясь найти враговь Галдану въ нѣдрахъ самой Джунгаріи; оказывалъ явное нерасположеніе къ далай-ламѣ, который благоволилъ къ Элетскому хану, стращалъ Галдана войною, и вмѣстѣ съ тѣмь предлагалъ ему вступить въ подданство Китая, и ласкалъ небольшими денежными подар-
