| ВИЛ | — 139 — | ВИЛ |
стихотвореніе «Anti-Ovid» вольными стихами, которыми Французы начали тогда уже замѣнять общеупотребительные Александрійскіе стихи. Это было дѣломъ нѣсколькихъ дней. Тогда древне-Германскій геній Клопштока сдѣлалъ на него сильнѣйшее впечатлѣніе. «Когда я прочелъ Мессіаду» говоритъ Виландъ, «тогда только, казалось, я постигъ самаго себя, и мнѣ представилось, что я нашелъ здѣсь то, что хотѣлъ выразить самъ.» Но признаніе это происходить отъ полноты сердца поэта, а не отъ сходства генія его съ геніемъ Клопштока: Виландъ имѣлъ совершенно другое направленіе. Изъ Тюбингена Виландъ (1752) возвратился въ Биберахъ. Прежде намѣревался онъ принять мѣсто по учебной части въ Геттингенѣ; но теперь, получивъ приглашеніе отъ Бодмера, пріѣхать къ нему въ Цюрихъ, чтобы вмѣстѣ посвятить себя литературнымъ занятіямъ, онъ принялъ это предложеніе. За годъ передъ тѣмъ и Клопштокъ былъ у Бодмера, котораго тогдашняя слава превосходила мѣру заслугъ. Домъ его сдѣлался для Виланда храмомъ музъ. Обхожденіе съ другомъ, который любилъ его какъ сына, принесло ему пользу въ многихъ отношеніяхъ; здѣсь ознакомился онъ съ сочиненіями представителей юной разцвѣтавшей Нѣмецкой литературы: Гагедорна, Глейма, Галлера, Шлегеля, Геллерта, Клопштока, Зульцера и другихъ. Въ самомъ Цюрихѣ составился дружескій кругъ изъ нѣсколькихъ отличныхъ ученыхъ и художниковъ, Брейтнигера, Гирцеля, Сал. Геспера, Фисли, Гесса. Изъ признательности и уваженія къ Бодмеру, Виландъ занялся новымъ изданіемъ собранія Цюрихскихъ полемическихъ записокъ для улучшенія Нѣмецкаго вкуса, противъ Готшедовой школы (1741—1744), и написалъ къ нимъ предисловіе. Эта литературная война принесла въ свое время много пользы, и составляетъ важную эпоху въ исторіи литературнаго образованія Германіи. Онъ написалъ также статью о красотахъ эпической поэмы Бодмера «Ной», Noah. Въ этой статьѣ, Виландъ является болѣе пристрастнымъ другомъ, нежели строгимъ критикомъ. Бодмеръ занимался вдругъ многимъ и поверхностно, покоряясь измѣнчивымъ впечатлѣніямъ послѣдняго своего чтенія. Виландъ сначала также увлекался его примѣромъ и собственнымъ непостоянствомъ. Это видно изъ множества тогдашнихъ его сочиненій, напримѣръ «Briefe von Verstorbenen an hinterlassene Freunde» къ которому побудило его Англійское сочиненіе; «Искушеніе Авраама», эпическая поэма въ трехъ пѣсняхъ; также разные гимны и псалмы «Platonische Betrachtungen über den Menschen»; «Timoklea»; «die Sympathie» «Gesicht des Mirza»; «Gesicht von einer Welt unschuldiger Menschen»; (1754 и 1755). Постоянное изученіе твореній Платона, которое могло бы сдѣлаться благодѣтельнымъ само по себѣ, придало стихіямъ его поэзіи излишнюю мечтательность; оттого роскошь фантазіи имѣла въ нихъ гораздо болѣе участія, нежели глубина чувства. Къ счастію, изученіе Греческой свѣтской философіи, особенно въ Ксенофонтѣ, предохранило поэта отъ новыхъ и большихъ заблужденій. Въ 1756 году началась Семилѣтняя воина. Виландъ, хотя и жилъ далеко отъ театра войны, принималъ живѣйшее участіе въ ея событіяхъ, и особенно въ главномъ лицѣ, Фридрихѣ Великомъ. Въ немъ возбудилась мысль изобразить свой идеалъ героя въ большомъ стихотвореніи: онъ избралъ Кира; первыя пять пѣсней вышли въ 1757, и были приняты такъ благосклонно, что въ 1759 должно было сдѣлать новое изданіе; но на этотъ разъ пріемъ, по справедливости, былъ холоднѣе, и поэма осталась неоконченною; она напечатана въ видѣ отрывка, въ новѣйшемъ полномъ изданіи сочиненій Виланда. Послѣ нѣсколькихъ неудачныхъ драматическихъ опытовъ «Lady Johanna Gray» и «Clementine von Porretta» геній сочинителя снова обратился къ міру Грековъ, болѣе ему сродному; въ это время вышелъ эпизодъ изъ «Киропедіи» Ксенофонта, Ариспъ и Панѳея, о которомъ мы уже сказали. Еще въ 1754 Виландъ оставилъ домъ Бодмера; въ продолженіе четырехъ лѣтъ воспитывалъ дѣтей двухъ Цюрихскихъ семействъ, а потомъ отправился въ Бернъ домашнимъ учителемъ къ ландфогту Зиннеру, но вскорѣ оставилъ это мѣсто. Въ Бернѣ, въ обществѣ образованныхъ женщинъ, духъ его получилъ болѣе опредѣленное направленіе; между прочимъ познакомился онъ здѣсь съ пріятельницею Руссо, Юліею Бондели и очень подружился съ нею. Въ 1760 г. возвратился онъ въ Биберахъ. Безъ всякаго съ его стороны искательства, даже противъ склонности, избрали его членомъ совѣта; но вскорѣ Виландъ почувствовалъ, что дѣла этого званія никакъ не согласовались съ его характеромъ; съ другой стороны, онъ слишкомъ при-
