| АБО | — 39 — | АБО |
жествѣ, что онъ не можетъ долго устоять противъ ихъ дѣйствія. Лишь только замѣчу, что непріятель приходитъ въ замѣшательство, я первый бросаюсь къ нему на судно, крича своимъ: ура, ребята! Съ этими словами, солдаты и матросы, какъ ни попало, скачутъ со всѣхъ ногъ за мною — и сѣча начинается. Тутъ я возвращаюсь на свое судно, веду остальныхъ людей въ подкрѣпленіе первымъ, и бой длится до тѣхъ поръ, пока не овладѣемъ непріятелемъ. — Абордажи отъ того болѣе бываютъ кровопролитны и смертоносны, что тутъ никто не можетъ уйти: необходимо должно побѣдить или умереть.» Такъ великіе мореходцы нападали на суда въ блистательную эпоху Абордажей. Въ наше время поступаютъ въ этомъ случаѣ съ большею осмотрительностію и съ бо̀льшимъ искусствомъ. Обыкновенно люди для абордажнаго дѣйствія назначаются заблаговременно, передъ самымъ походомъ; ихъ раздѣляютъ на извѣстное число участковъ, и вооружаютъ ружьями, мушкетонами, пистолетами, пиками, саблями, интрепелями (см. это слово), сообразно съ тѣмъ, что̀ кому по боевому расписанію назначено (см. Боевое расписаніе). У насъ во флотѣ такіе участки экипажа называются абордажными партіями. Коль скоро представится выгодный случай рѣшить дѣло Абордажемъ, и суда начнутъ сваливаться, тотчасъ забрасываютъ дреги съ реевъ и со шкафута (см. это слово], даютъ изъ артиллеріи послѣдній залпъ, бросаютъ въ непріятеля гранаты, вызываютъ наверхъ абордажныя партіи, и, по мѣрѣ того, какъ артиллерія приходитъ въ бездѣйствіе, опускаютъ портовые ставни, чтобъ непріятель не могъ пробраться на наше судно. Когда все такимъ образомъ приготовлено, и непріятель снова пріидетъ въ замѣшательство отъ ружейныхъ, мушкетонныхъ и пистолетныхъ выстрѣловъ, абордажныя партіи бросаются къ нему на судно, и съ этой минуты дѣло рѣшается уже холоднымъ, оружіемъ. — Тактики, для успѣшнаго Абордажа, требуютъ многихъ условій: во-первыхъ, чтобъ между сцѣпившимися судами не оставалось большаго промежутка, препятствующаго удобному переходу нападающихъ; во-вторыхъ, чтобъ не было большой качки, которая также не благопріятствуетъ Абордажу, потому что свалившіяся суда могутъ въ такомъ случаѣ потопить одно другое, и чѣмъ больше ихъ размѣръ, тѣмъ эта опаспость неизбѣжнѣе; въ-третьихъ, чтобъ люди хорошо владѣли абордажнымъ оружіемъ, и наконецъ, въ-четвертыхъ, надо быть увѣрену въ отвагѣ и неустрашимости экипажа при всѣхъ перемѣнахъ обстоятельствъ боя. Если же ко всему этому присовокупимъ, что не всегда можно подойти къ непріятелю такъ, какъ бы мы хотѣли; что онъ можетъ даже уклониться отъ Абордажа, коль скоро не находитъ его для себя выгоднымъ; что у него могутъ быть тѣ же самыя средства къ оборонѣ, какія мы имѣемъ къ нападенію, рѣшительное дѣйствіе артиллеріи и твердая готовность экипажа вступить въ рукопашный бой; что, при одинакихъ обстоятельствахъ, перевѣсъ — необходимое условіе Абордажа — всегда на сторонѣ атакуемаго; что офицеры и самъ капитанъ — душа корабля, въ Абордажѣ становятся только вещественными членами массы, движимой тогда одною слѣпою отвагою или отчаяніемъ: то не трудно понять, почему этотъ родъ атаки потерялъ цѣну во мнѣніи новѣйшихъ тактиковъ. Древнія морскія сраженія были не что иное, какъ совокупность отдѣльныхъ абордажей. Римляне преимущественно употребляли это военное средство противъ Карѳагенцевъ. Имѣя у себя войско, образованное по строгимъ правиламъ дисциплины, и легкія на ходу суда, они съ успѣхомъ прибѣгали къ Абордажу, стараясь тѣмъ вознаградить недостатокъ опытности въ морскомъ искусствѣ, въ которомъ первенствовали ихъ сосѣди. Но съ изобрѣтеніемъ пороха и съ приспособленіемъ артиллеріи къ кораблю, этотъ родъ нападеній потерялъ всю свою важность. Съ тѣхъ поръ, какъ участь морскихъ сраженій рѣшается артиллеріею и искусными маневрами, — Абордажъ сдѣлался только средствомъ выказать личную храбрость, или, лучше, молодечество отважныхъ мореходцевъ, для двухъ, трехъ судовъ, а не цѣлыхъ флотовъ, — иногда блестящимъ, иногда плачевнымъ образомъ, да исключительною стихіею корсаровъ, которыхъ перевѣсъ заключается въ хитрости, обманѣ, нападеніи въ расплохъ, ежедневномъ навыкѣ и конечномъ ожесточеніи экипажа; и потому надо полагать, что Абордажи современемъ вовсе будутъ оставлены: по крайней мѣрѣ совокупные успѣхи Корабельной Архитектуры, Морской Тактики и Артиллеріи,
