| АЛЕ | — 479 — | АЛЕ |
нѣсколько другихъ Головнинымъ, Беллингсгаузеномъ, Васильевымъ, Коцебу, и проч., значительно обогатившихъ свѣдѣнія о Земномъ Шарѣ. Открыта Новая Сибирь, обозрѣна Новая Земля, и мн. др. — Благородные подвиги на пользу просвѣщенія увѣнчаны были вожделѣннымъ успѣхомъ, и принесли отечеству неоцѣненные плоды. Возникли, образовались, прославились отличные таланты: Карамзинъ написалъ Исторію Россійскаго Государства; Дмитріевъ, Озеровъ, Крыловъ, Жуковскій, Батюшковъ, Пушкинъ воскресили Русскую поэзію; Мартосъ, Графъ Толстой, Егоровъ, Шебуевъ, Варникъ, Воробьевъ, Кипренскій, Уткинъ, Захаровъ, Воронихинъ, Стасовъ прославились произведеніяни художественными. Размножилось число издаваемыхъ въ Россіи книгъ; распространилась любовь къ чтенію и къ благороднымъ занятіямъ науками и художествами.
Александръ, великій и мудрый между государями, былъ и человѣкъ необыкновенный: прекрасная его наружностъ, благородная осанка, величественный взглядъ являли душу возвышенную. Основаніемъ его чувствованій, помысловъ и дѣяній было благочестіе самое чистое и искреннее, а слѣдствіемъ этого освященія души его огнемъ небеснымъ — были твердость въ бѣдствіяхъ, смиреніе въ счастіи, кротость къ побѣжденнымъ, снисхожденіе къ преступнымъ, любовь къ правосудію, порядку, тишинѣ и благоустройству. Онъ былъ врагъ всякой пышности, всякихъ торжественныхъ встрѣчъ, похвальныхъ словъ и льстивыхъ выраженій. Каждаго человѣка считалъ своимъ ближнимъ, котораго, по заповѣди Божіей, обязанъ былъ любитъ, какъ самого себя; онъ, одинъ изъ всѣхъ Государей земныхъ, получилъ, какъ человѣкъ, награду за спасеніе человѣка. Это было въ 1807 году, на пути въ Бѣлоруссію: Государь, увидѣвъ лежащаго на дорогѣ въ безпамятствѣ крестьянина, съ неимовѣрными усиліями возвратилъ его къ жизни. Англійское Общество Человѣколюбія поднесло ему, въ ознаменовавіе этого подвига, золотую медаль. В Декабрѣ 1812 года, прибывъ въ Вильну къ побѣдоносной своей арміи, онъ отправился не въ торжественное собраніе, не на великолѣпное, уготованное ему пиршество, а въ госпитали, гдѣ томились больные и раненые непріятели, ободрилъ, утѣшилъ, оживилъ несчастныхъ словами любви и милости, и извлекъ слезы благодарности изъ глазъ закоснѣлыхъ враговъ своихъ. Въ войнѣ 1813 и 1814 года являлся онъ всюду ангеломъ мира и спасенія: мы упоминали уже о великодушномъ его посредничествѣ для спасенія столицы народа, который за полтора года до того былъ виновникомъ разрушенія первопрестольнаго города Россіи. — За годъ до его кончины, мы, жители Петербурга, видѣли нашего незабвеннаго Государя геніемъ хранителемъ нашимъ, посреди бѣдствій, причиненныхъ грознымъ явленіемъ прнроды. И эта доброта душевная проявлялась во всѣхъ дѣлахъ и случаяхъ жизни его необыкновенною кротостью, вѣжливостью и предупредительностію. Обращеніе его было самое пріятное и привлекательное. Люди, предубѣжденные противъ него, послѣ самой короткой съ нимъ бесѣды становились его друзьями и поборниками. Ничто не могло противиться очарованію его обворожительной улыбки.
Въ 1825 году, отправился онъ на югъ Россіи, для сопровожденія туда своей Супруги, искавшей исцѣленія въ полуденномъ климатѣ. Онъ оставилъ Петербургъ 1 Сентября, совершивъ съ благоговѣніемъ молебствіе въ соборѣ Александроневской Лавры. Какое-то горестное предчувствіе томило его душу. Выѣхавъ изъ города, онъ нѣсколько разъ въ тяжкомъ раздумьѣ оглядывался на любезную свою столицу. По прибытіи въ Таганрогъ, онъ встрѣтилъ тамъ Императрицу, и сдѣлавъ всѣ приготовленія къ удобству и спокойствію больной, отправился въ Крымъ; осмотрѣвъ нѣкоторыя мѣста этой живописной страны, и посѣтивъ Севастополь, возвратился въ Таганрогъ 5 Ноября съ разстроеннымъ здоровьемъ. Болѣзнь его, причиненная простудою въ дорогѣ, со дня на день усиливалась, вскорѣ сдѣлалась опасною, и чрезъ двѣ недѣли, 19 Ноября, въ 10 часовъ и 50 минутъ до полудня, Александра не стало. Кончина его была тиха, какъ отшествіе на покой по тяжкихъ трудахъ жизни. Послѣдній взоръ его обратился къ свѣтлому небу, потомъ встрѣтился съ взглядомъ добродѣтельной супруги, — и глаза его закрылись навѣки.
Провидѣнію угодно было положитъ конецъ днямъ его въ полуденномъ краю Россіи, далеко отъ мѣста упокоенія Царей Русскихъ, какъ бы для того, чтобъ Россія при плачевномъ перенесеніи останковъ его, могла выра-
