ему это княжество; но, кажется, не иначе, какъ въ качествѣ своего подручника (см. это слово). Въ 1217 Венгерскій Кн. Андрей вступилъ въ союзъ съ Ляхами, и въ слѣдствіе заключеннаго условія, Александръ былъ высланъ изъ Владимірской области, которую отдали Даніилу съ братомъ. Въ 1234 Александру удалось, при помощи Венгровъ, достать себѣ Бельзъ и Червень; но, бывъ непостояннаго и сварливаго характера, онъ вскорѣ оставилъ Венгровъ, и соединился противъ нихъ съ своими братьями для того, чтобы снова измѣнить имъ. Но когда, въ томъ же году, Даніилъ получилъ Галичъ, то Александръ бѣжалъ въ Кіевскую область, однако же не избавился отъ заслуженнаго имъ наказанія: Даніиловы воины достигли его на дорогѣ, схватили и, вѣроятно, онъ умеръ въ неволѣ. Яз.
АЛЕКСАНДРЪ (Св.) Невскій, второй сынъ Ярослава Всеволодовича, В. К. Владимірскаго, правнукъ Юрія Долгорукаго, причтенный Россійскою Церковью къ лику Святыхъ, заслужилъ удивленіе современниковъ дѣлами воинской доблести, признательность потомства мудрою политикою, спасшею отечество отъ звѣрства Монголовъ. По восшествіи отца своего, Ярослава, на престолъ Владимірскій, въ 1238 году, оставшись Княземъ Новгородскимъ, Александръ, еще юный лѣтами, но уже зрѣлый умомъ и доблестью героя, спѣшилъ обуздать главныхъ враговъ Новгородскихъ, Шведовъ и Ливонскихъ Рыцарей. Король Шведскій хотѣлъ отмстить Русскимъ за частыя опустошенія Финляндіи, и въ 1240 году послалъ зятя своего, мужественнаго Биргера, со многочисленнымъ войскомъ на ладіяхъ въ Неву, чтобы разорить Русскую землю. Александръ, съ дружиною малочисленною, въ твердомъ упованіи на Бога, напалъ на Шведовъ внезапно при устьѣ Ижоры, собственнымъ копіемъ возложилъ печать на лице Биргера, разбилъ враговъ на голову, и сею побѣдою заслужилъ славное прозваніе Невскаго. Рыцари Ливонскіе между тѣмъ завладѣли Псковомъ и безпокоили западные предѣлы Новгородскіе. Александръ подалъ помощь Пскову, освободилъ его отъ иноземцевъ, встрѣтился съ ними зимою 1242 на Чудскомъ Озерѣ, и въ жестокой сѣчѣ положивъ на мѣстѣ 400 рыцарей, привелъ въ такой ужасъ весь Орденъ, что Магистръ онаго, Андрей Вельвенъ, сподвижникъ Германа Зальцы, съ трепетомъ ожидая Русскихъ подъ стѣнами Риги, просилъ помощи у Короля Датскаго. Но Александръ предложилъ миръ, и доставилъ Новугороду значительную часть Летгалліи. Вскорѣ онъ ознаменовалъ себя не меньшею храбростью и равнымъ успѣхомъ въ войнѣ съ Литовцами, овладѣвшими Торопцемъ: въ нѣсколько дней одержалъ 8 побѣдъ, въ коихъ лишились жизни многіе князьки Литовскіе. — Новгородъ торжествовалъ побѣды своево Князя въ то время, когда вся Русь представляла однѣ развалины селъ и городовъ, слѣды Батыевыхъ походовъ. Только Новгородцы не испытали его звѣрства и считали себя неподвластными Монголамъ. Батый звалъ къ себѣ ихъ Князя, по примѣру прочихъ Князей Русскихъ. Александръ, понимая всю силу Монголовъ и отказомъ опасаясь навлечь новыя бѣдствія на отечество, вслѣдъ за братомъ своимъ, Андреемъ, въ 1248 году поѣхалъ въ станъ Батыевъ, къ устью Волги, оттуда въ далекую Татарію, чрезъ обширныя степи, къ Великому Хану. Обласканный тѣмъ и другимъ, онъ счастливо возвратился въ отечество и получилъ въ управленіе Кіевъ со всею южною Россіею, гдѣ господствовали сановники Монгольскіе, а чрезъ два года (1252) признанъ Батыемъ въ достоинствѣ Великаго Князя Владимірскаго. Доселѣ, бывъ Княземъ удѣльнымъ, онъ безстрашно громилъ враговъ отечества; получивъ же престолъ великокняжескій, перемѣнилъ политику: смирился предъ грознымъ могуществомъ Монголовъ, и старался облегчить цѣпи рабства угожденіемъ Батыю и сыну его, Сартаку, считая это средство единственнымъ путемъ къ спасенію Руси отъ конечной погибели. Для сей цѣли, онъ неоднократно ѣздилъ въ Орду, ласкалъ ханскихъ вельможъ, дарилъ Хановъ, исправно платилъ подать, обуздывалъ народъ, самыхъ дѣтей своихъ, въ порывахъ великодушнаго, но безполезнаго негодованія; вообще старался какъ бы усыпить злодѣевъ отечества, предоставляя борьбу съ ними другому благопріятнѣйшему времени. Тщетныя усилія Даніила Галицкаго свергнуть ненавистное иго, вполнѣ оправдали благоразуміе политики Александровой: его области, при всей тягости поголовнаго сбора, наслаждались по крайней мѣрѣ безопасностью отъ лютыхъ хищниковъ, между тѣмъ, какъ Даніилъ повергъ свою
