Сколько голосовъ поднимется противъ меня! Я издали слышу крики той ложной мудрости, которая безпрестанно выталкиваетъ насъ за наши предѣлы, которая ни во что не ставитъ настоящаго, неустанно гоняясь за будущимъ, убѣгающимъ по мѣрѣ того, какъ мы подвигаемся впередъ; и, перенося насъ туда, гдѣ насъ нѣтъ, переноситъ насъ туда, гдѣ мы никогда не будемъ.
Это, отвѣтите вы мнѣ, время, когда нужно исправлять дурныя наклонности человѣка; именно въ дѣтскомъ возрастѣ, когда наказанія наименѣе чувствительны, надо ихъ умножать, дабы избавить отъ нихъ возрастъ разума. Но кто вамъ сказалъ, что эти благіе результаты въ вашихъ рукахъ, и что всѣ эти прекрасныя наставленія, которыми вы обременяете слабый разсудокъ ребенка, не окажутся для него со временемъ скорѣе вредными, чѣмъ полезными? Кто васъ увѣрилъ, что вы избавляете его отъ чего-нибудь огорченіями, которыя доставляете ему въ такомъ изобиліи? Зачѣмъ вы причиняете ему больше страданій, чѣмъ можетъ вынести его состояніе, не будучи увѣренными, что эти настоящія страданія возмѣстятся въ будущемъ? И какъ вы мнѣ докажете, что дурныя наклонности, отъ которыхъ вы претендуете его исправить, не порождаются въ гораздо большей степени вашими безтолковыми заботами, чѣмъ природой? Жалкая предусмотрительность, которая дѣлаетъ существо несчастнымъ въ настоящемъ, въ надеждѣ, основательной или нѣтъ, сдѣлать его счастливымъ когда-нибудь! Если эти вульгарные резонеры смѣшиваютъ распущенность съ свободой и ребенка, котораго дѣлаютъ счастливымъ, съ ребенкомъ котораго балуютъ, то постараемся объяснить имъ разницу.
Чтобы не гоняться за химерами, не будемъ забывать о томъ, что соотвѣтствуетъ нашему положенію. Человѣчество имѣетъ свое мѣсто въ порядкѣ вещей; дѣтство имѣетъ свое въ порядкѣ жизни человѣческой: нужно разсматривать человѣка въ человѣкѣ, ребенка въ ребенкѣ. Назначить каждому его мѣсто и укрѣпить его за нимъ, распоряжаться человѣческими страстями сообразно конституціи человѣка, вотъ все, что мы можемъ сдѣлать для его благополучія. Остальное зависитъ отъ постороннихъ причинъ, которыя не въ нашей власти.
Мы не знаемъ, что такое абсолютное счастье или несчастье. Все смѣшано въ этой жизни; въ ней не испытываешь никакого чистаго чувства, не остаешься двухъ минутъ въ одномъ и томъ же состояніи. Настроенія нашихъ душъ, также какъ и измѣненія нашихъ тѣлъ, находятся въ постоянномъ колебаніи. Добро и зло общи намъ всѣмъ, но въ разныхъ мѣрахъ. Всѣхъ счастливѣе тотъ, кто испытываетъ наименѣе страданій; всѣхъ несчастнѣе тотъ, кто испытываетъ наименѣе удовольствій. Всегда больше страданій, чѣмъ наслажденій: вотъ разность, общая для всѣхъ. Значитъ, счастье человѣка въ этой жизни только отрицательное состояніе; его нужно измѣрять наименьшимъ количествомъ золъ, которыя испытываешь.
Всякое ощущеніе страданія неразлучно съ желаніемъ избавиться отъ него; всякая идея удовольствія неразлучна съ желаніемъ пользоваться имъ; всякое желаніе предполагаетъ лишеніе, а всѣ ощущаемыя лишенія тягостны; такимъ образомъ наше несчастіе состоитъ въ несоразмѣрности нашихъ желаній съ нашими способностями. Чувствующее существо, способности котораго равнялись бы его желаніямъ, было бы абсолютно счастливымъ.
