золъ, налагаемыхъ на насъ или научаетъ насъ выносить ихъ; но она ничего не говоритъ намъ о тѣхъ, которыя исходятъ отъ насъ самихъ; она предоставляетъ насъ самимъ себѣ; она не мѣшаетъ намъ, жертвамъ нашихъ страстей, падать подъ бременемъ нашихъ пустыхъ скорбей и хвалиться слезами, которыхъ намъ слѣдовало бы краснѣть.
«Ты переживаешь свою первую страсть. Это и единственная, быть можетъ, которая достойна тебя. Если ты сумѣешь управлять ею, какъ мужчина, то она будетъ и послѣдней; ты подчинишь себѣ и всѣ остальныя, и будешь повиноваться только страсти къ добродѣтели.
«Эта страсть не преступная, я знаю; она такъ же чиста, какъ души, которыя испытываютъ ее. Честность породила ее; невинность вскормила ее. Счастливые любовники! Чары добродѣтели только присоединяются для васъ къ любовнымъ чарамъ; и сладкія узы, ожидающія васъ, — награда вашей мудрости столько-же, сколько привязанности. Но скажи мнѣ, искренній человѣкъ, не поработила-ли тебя эта страсть при всей ея чистотѣ? Не сдѣлался-ли ты ея рабомъ? И если завтра она перестанетъ быть невинной, сумѣешь-ли ты завтра же подавить ее? Именно теперь слѣдуетъ испытать свои силы; а не тогда, когда ихъ нужно приложить къ дѣлу. Эти опасные опыты должны происходить задолго до наступленія опасности. Поздно готовиться къ бою, когда непріятели на лицо; готовятся до войны, а начинаютъ ее уже готовыми.
«Ошибочно дѣлить страсти на дозволенныя и запретныя, чтобы предаваться первымъ и отказываться отъ вторыхъ. Всѣ хороши, когда остаешься ихъ господиномъ, всѣ дурны, когда подчиняешься имъ. Намъ запрещено природой простирать наши привязанности дальше, чѣмъ могутъ хватить наши силы; намъ запрещено разумомъ желать того, чего мы не можемъ получить; намъ запрещено совѣстью не подвергаться искушеніямъ, а поддаваться имъ. Не отъ насъ зависитъ имѣть или не имѣть страсти, но отъ насъ зависитъ господствовать надъ ними. Всѣ чувства, надъ которыми мы господствуемъ, законны, всѣ тѣ, которыя господствуютъ надъ нами, преступны. Человѣкъ не виновенъ въ томъ, что любитъ жену другого, если только онъ подчиняетъ эту несчастную страсть закону долга; но онъ виновенъ, если любитъ собственную жену до такой степени, что готовъ все принести въ жертву этой любви.
«Не жди отъ меня долгихъ моральныхъ наставленій; я дамъ тебѣ только одно, и это одно заключаетъ въ себѣ всѣ остальныя. Будь человѣкомъ; сдерживай свое сердце въ рамкахъ твоего положенія. Изучай и познавай эти рамки: какъ бы ни были онѣ тѣсны, человѣкъ не бываетъ несчастнымъ, пока замыкается въ нихъ; несчастнымъ онъ становится только когда хочетъ выйти изъ нихъ; когда въ своихъ безумныхъ желаніяхъ, онъ ставитъ въ разрядъ возможнаго то, что не таково; когда онъ забываетъ о своемъ состояніи человѣка, чтобы измышлять воображаемыя состоянія, изъ которыхъ постоянно возвращается кЪ своему. Единственныя блага, лишеніе которыхъ мучительно, тѣ, обладать которыми считаешь себя вправѣ. Очевидная невозможность получить ихъ заставляетъ отказываться отъ нихъ, безнадежныя желанія не мучатъ. Нищаго не мучитъ желаніе стать королемъ; король желаетъ стать богомъ лишь въ томъ случаѣ, когда воображаетъ, что онъ уже не человѣкъ.
