Есть положенія, которыя какъ будто измѣняютъ природу и пересоздаютъ, въ хорошую или дурную сторону, людей, которые занимаютъ ихъ. Трусъ становится храбрымъ, поступивъ въ Наварскій полкъ. Но не только въ военной службѣ усваиваютъ корпоративный духъ, и не всегда его дѣйствіе сказывается добромъ. Я сотни разъ съ ужасомъ думалъ, что если бы имѣлъ несчастье занять сегодня извѣстную должность въ извѣстной странѣ, то завтра же почти неизбѣжно сталъ бы тираномъ, лихоимцемъ, разорителемъ народа, вреднымъ для государя, врагомъ, по своему положенію, всякой человѣчности, всякой справедливости, всякой добродѣтели.
Равнымъ образомъ, будь я богачемъ, я сталъ бы дѣлать все необходимое для того, чтобы имъ сдѣлаться; я былъ бы нахаленъ и низокъ, чувствителенъ и деликатенъ только по отношенію къ себѣ самому, неумолимъ и безжалостенъ ко всѣмъ остальнымъ, я съ презрѣніемъ смотрѣлъ бы на бѣдствія сволочи, какъ величалъ бы неимушихъ, чтобы заставить забыть, что когда то самъ принадлежалъ къ ихъ числу. Наконецъ, я сдѣлалъ бы изъ моего состоянія орудіе моихъ удовольствій, которыми исключительно былъ бы занятъ; и во всемъ этомъ я походилъ бы на другихъ.
Но вотъ въ чемъ, думается мнѣ, я бы сильно отличался отъ нихъ: я былъ бы скорѣе чувственнымъ и сладострастнымъ, чѣмъ спѣсивымъ и тщеславнымъ, и предавался бы гораздо болѣе роскоши наслажденій, чѣмъ роскоши чванства. Я бы даже нѣсколько стыдился выставлять на показъ мое богатство, и мнѣ всегда казалось бы, что какой нибудь завистникъ, котораго я подавляю своей пышностью, шепчетъ на ухо сосѣдямъ; Вотъ мошенникъ, который боится, что его признаютъ такимъ.
Изъ обильнаго запаса благъ земныхъ я выбиралъ бы то, что что мнѣ наиболѣе по вкусу, и что я всего вѣрнѣе могу себѣ присвоить. Въ виду этого, первымъ примѣненіемъ моего богатства было бы пріобрѣтеніе свободы и досуга, къ которымъ я прибавилъ бы здоровье, если-бъ его можно было пріобрѣсти за деньги; но такъ какъ оно покупается только умѣренностью и такъ какъ безъ здоровья нѣтъ истиннаго наслажденія жизнью, то я былъ бы умѣреннымъ изъ чувственности.
Я бы всегда оставался какъ можно ближе къ природѣ, чтобы тѣшить чувства, которыя получилъ отъ нея; такъ какъ я увѣренъ, что чѣмъ больше своего она вложитъ въ мои наслажденія, тѣмъ они будутъ реальнѣе. Въ выборѣ прецметовъ подражанія я всегда бралъ бы ее за образецъ; въ своихъ вкусахъ всегда совѣтовался бы съ нею, изъ блюдъ выбиралъ бы всегда такія, для которыхъ она служитъ наилучшей приправой и которыя проходятъ черезъ наименьшее число рукъ, чтобы попасть на наши столы. Я предупреждалъ бы фальсификацію, я шелъ бы навстрѣчу наслажденію. Моя глупая и грубая гастрономія не обогатила бы метрдотеля; онъ не продавалъ бы мнѣ на вѣсъ золота отраву вмѣсто рыбы; мой столъ не былъ бы пышно уставленъ великолѣпными отбросами и падалью изъ отдаленныхъ странъ; я бы самъ потрудился для удовлетворенія своего сластолюбія, потому что подобный трудъ самъ по себѣ есть удовольствіе, дополняюшее то, котораго ожидаешь. Если бы мнѣ захотѣлось попробовать какого-нибудь блюда, приготовляемаго на другомъ концѣ свѣта,
