ситъ ихъ въ него, насколько оно полезно для того, кто остается въ немъ всегда одинъ.
Слѣдите же внимательно за молодымъ человѣкомъ, онъ можетъ оберечь себя отъ всего остального; но ваше дѣло оберечь его отъ него самого. Не оставляйте его одного ни днемъ ни ночью, по крайней мѣрѣ спите въ его комнатѣ; пусть онъ ложится въ постель только, когда сонъ одолѣваетъ его, и встаетъ, какъ только проснется. Не довѣряйте инстинкту, разъ вы перестали ограничиваться имъ; онъ хорошъ, пока дѣйствуетъ одинъ; онъ подозрителенъ, когда смѣшивается съ человѣческими учрежденіями; не надо его разрушать, надо имъ управлять; а это, быть можетъ, труднѣе, чѣмъ уничтожить его. Было-бы очень опасно, если-бъ онъ научилъ вашего воспитанника обманывать свою чувственность и найти способъ удовлетворять ее: разъ только онъ узнаетъ этотъ опасный способъ, онъ погибъ. Съ этихъ поръ его тѣло и душа вѣчно будутъ разслабленными; онъ будетъ нести до могилы грустныя послѣдствія этой привычки, самой пагубной изъ всѣхъ, которымъ можетъ подчиниться молодой человѣкъ. Безъ сомнѣнія, пусть ужъ лучше... Если неистовство пылкаго темперамента станетъ неодолимымъ, мой милый Эмиль мнѣ будетъ жаль тебя; но я не стану колебаться ни минуты, я не потерплю, чтобы цѣль природы была извращена. Если нужно, чтобы какой нибудь тиранъ поработилъ тебя, то я предпочитаю уступить тебя такому, у котораго могу и отнять; что бы ни случилось, а мнѣ легче будетъ вырвать тебя у женщинъ, чѣмъ у тебя самого.
До двадцати лѣтъ тѣло растетъ, оно нуждается въ это время во всемъ своемъ матеріалѣ; воздержаніе при этомъ въ порядкѣ природы и нарушать его можно только въ ущербъ своей конституціи. Послѣ двадцати лѣтъ воздержаніе становится моральнымъ долгомъ; оно важно, чтобы научиться управлять самимъ собою, быть господиномъ своихъ вожделѣній. Но моральныя обязанности имѣютъ свои модификаціи, свои исключенія, свои правила. Когда слабость человѣческая дѣлаетъ альтернативу неизбѣжной, изъ двухъ золъ выбираютъ меньшее; при какомъ бы то ни было положеніи дѣпа лучше согрѣшить, чѣмъ пріобрѣсть порокъ.
Имѣйте въ виду, что я говорю теперь уже не о своемъ воспитанникѣ, а о вашемъ. Его страсти, которымъ вы предоставили бродить, одолѣваютъ васъ; уступайте же имъ открыто, притворяясь передъ нимъ, будто не признаете ихъ побѣды. Если вы сумѣете представить ихъ ему въ истинномъ свѣтѣ, онъ будетъ не столько гордиться, сколько стыдиться ихъ; и вы сохраните за собой право руководить имъ во время его увлеченій, чтобы, по крайней мѣрѣ, не дать ему свалиться въ пропасть. Важно, чтобы ученикъ не дѣлалъ ничего, о чемъ бы учитель не зналъ и за чѣмъ бы онъ не слѣдилъ, хотя бы это было дурнымъ поступкомъ; и во сто разъ лучше, если воспитатель одобряетъ проступокъ и обманываетъ себя, чѣмъ если его обманываетъ воспитанникъ, и проступокъ совершается безъ его вѣдома. Тотъ, кто считаетъ себя обязаннымъ закрывать глаза на нѣкоторыя вещи, вскорѣ находитъ себя вынужденнымъ закрывать ихъ на всѣ: первое допущенное злоупотребленіе влечетъ за собой другое, и эта цѣпь кончается ниспроверженіемъ всякаго порядка и устраненіемъ всякаго закона.
