бѣгнетъ къ моему покровительству, и, пораженный опасностяи, которая увидитъ вокругъ себя, скажетъ мнѣ со всѣмъ пыломъ своего возраста: О мой другъ, мой покровитель, мой наставникъі примите снова власть, которую вы хотите сложить съ себя въ ту минуту, когда для меня особенно важно, чтобы она осталась за вами; до сихъ поръ вы обладали только вслѣдствіе моей слабости; теперь обладайте по моей волѣ, и тѣмъ священнѣе она будетъ для меня. Защищайте меня отъ всѣхъ враговъ, осаждающихъ меня, а особливо отъ тѣхъ, которыхъ я ношу въ себѣ, и которые предаютъ меня; бодрствуйте надъ вашимъ созданіемъ, чтобы оно оставалось достойнымъ васъ. Я хочу повиноваться вашимъ законамъ, всегда хочу, такова моя твердая воля; если я когда нибудь окажу вамъ неповиновеніе, это случится наперекоръ мнѣ самому: сдѣлайте меня свободнымъ, защищая меня отъ страстей, которыя насильно завладѣваютъ мною; помѣшайте мнѣ сдѣлаться ихъ рабомъ и заставьте меня быть господиномъ самому себѣ, повинуясь не своимъ чувствамъ, а своему разуму.
Когда вы приведете своего воспитанника къ этому пункту (а если онъ не придетъ къ нему то это ваша вина), остерегайтесь черезчуръ поспѣшно ловить его на словѣ, изъ опасенія, что если когда нибудь ваша власть потажется ему черезчуръ суровой, то онъ сочтетъ себя вправѣ отдѣлаться отъ нея, обвинивъ васъ въ томъ, что вы захватили его врасплохъ. Въ эту то минуту умѣстны сдержанность и серьезность; и этотъ тонъ будетъ импонировать ему тѣмъ болѣе, что вы впервые примете его по отношенію къ нему.
Итакъ, вы скажете ему: молодой человѣкъ, вы слишкомъ легко принимаете на себя тягостныя обязательства; надо ихъ узнать для того, чтобы быть вправѣ заключать ихъ: вы не знаете, съ какой яростью чувства увлекаютъ вамъ подобныхъ въ бездну пороковъ приманкой наслажденія. У васъ не низкая душа, я знаю это; вы никогда не нарушите своего слова, но кто знаетъ сколько разъ вы раскаетесь въ томъ, что дали его! Сколько разъ вы проклянете того, кто васъ любитъ, когда, желая спасти васъ отъ золъ, угрожающихъ вамъ, онъ найдетъ себя вынужденнымъ растерзать ваше сердце. Подобно тому, какъ Улиссъ, взволнованный пѣніемъ Сиренъ, кричалъ своимъ спутникамъ, чтобы они отвязали его, вы, соблазняясь приманкой наслажденій, захотите порвать стѣсняющія васъ узы; вы будете докучать мнѣ своими жалобами, будете упрекать меня въ тиранніи, когда я всего нѣжнѣе буду заботиться о васъ; думая только о вашемъ счастьи, я навлеку на себя вашу ненависть. О мой Эмиль! я никогда не вынесу огорченія быть тебѣ ненавистнымъ; даже за твое счастье это слишкомъ дорогая цѣна. Добрый молодой человѣкъ, неужели вы не видите, что обязуясь повиноваться мнѣ, вы обязуете меня руководить вами, обязуете меня забывать о себѣ изъ преданности вамъ, не слушать ни вашихъ жалобъ, ни вашего ропота, безпрестанно бороться съ вашими и моими желаніями? Вы налагаете на меня иго, болѣе тяжелое чѣмъ ваше. Прежде, чѣмъ возлагать его на насъ обоихъ, примемъ въ соображеніе наши силы; повремените, дайте и мнѣ время подумать, и знайте, что тотъ, кто наименѣе скоръ на обѣщанія, всегда наиболѣе вѣрно ихъ держитъ.
Знайте также и вы, что чѣмъ труднѣе вы сдаетесь на обяза-
