изъяснить ему всѣ основанія, которыя дѣлаютъ столь священныя узы неприкосновенными для всѣхъ людей, и навлекаютъ ненависть и проклятіе на всякаго, кто осмѣлится осквернить ихъ чистоту; если набросать ему разительную и вѣрную картину отвратительныхъ послѣдствій разврата, его скотскаго отупѣнія и нечувствительныхъ переходовъ, въ силу которыхъ первый проступокъ ведетъ за собою всѣ остальные, и увлекаетъ, наконецъ, вступившаго на этотъ путь къ погибели; если, говорю я, показать ему съ осязательной ясностью, какъ тѣсно связаны съ цѣломудріемъ здоровье, сила, мужество, добродѣтели, самая любовь и всѣ истинныя блага человѣка; то я утверждаю, что цѣломудріе станетъ желаннымъ и дорогимъ для него, и что его умъ подчинится тѣмъ средствамъ, которыя ему укажутъ для его сохраненія: ибо пока цѣломудріе сохраняютъ, его чтутъ; презирать его начинаютъ, только утративъ.
Не вѣрно, будто склонность къ злу непреодолима, и человѣкъ не властенъ побѣждать ее, пока не привыкнетъ къ паденіямъ. Аврелій Викторъ говоритъ, что многіе мужчины, увлеченные любовью, добровольно покупали цѣною жизни ночь Клеопатры, и эта жертва не невозможна въ опьяненіи страстью. Но предположимъ, что самый неистовый и наименѣе способный владѣть своими чувствами человѣкъ видитъ приготовленія къ пыткѣ и увѣренъ, что черезъ четверть часа ему придется погибнуть въ мукахъ; онъ не только въ ту же минуту станетъ выше искушеній, но и справится съ ними безъ особеннаго труда; ужасная картина, которой они сопровождаются, скоро отвлечетъ его отъ нихъ, и, безпрестанно отталкиваемыя, они перестанутъ возвращаться. Вся наша слабость зависитъ только отъ вялости нашей воли, и мы всегда въ силахъ сдѣлать то, чего сильно желаемъ, Volenti nihil difficile. 01 если бы мы такъ же ненавидѣли порокъ, какъ любимъ жизнь, то намъ было бы также легко воздержаться отъ привлекательнаго преступленія, какъ отъ смертельнаго яда, предлагаемаго въ самомъ вкусномъ кушаньи.
Какъ не видятъ, что если всѣ уроки, даваемые въ этомъ направленіи молодому человѣку остаются безуспѣшными, то это потому, что они вовсе не кажутся ему разумными, и что разумъ для каждаго возраста нужно облекать въ такія формы, которыя заставляютъ любить его! Говорите съ нимъ серьезно, когда это нужно, но пусть то, что вы говорите, всегда будетъ обладать привлекательностью, которая заставитъ его слушать васъ. Не ограничивайтесь сухимъ оспариваніемъ его желаній; не угашайте его воображенія, руководите имъ, изъ опасенія, чтобы оно не породило чудовищъ. Говорите съ нимъ о любви, о женщинахъ, объ удовольствіяхъ; пусть онъ находитъ въ вашихъ разговорахъ прелесть, чарующую его юное сердце; не жалѣйте никакихъ усилій, чтобы сдѣлаться повѣреннымъ его тайнъ; только въ этомъ случаѣ вы будете его учителемъ. Тогда не бойтесь, что ваши бесѣды наскучатъ ему; онъ заставитъ васъ говорить больше, чѣмъ вы сами хотите.
Я не сомнѣваюсь ни минуты, что если, опираясь на эти правила, я сумѣлъ принять всѣ необходимыя предосторожности, и обрашаться къ моему Эмилю съ рѣчами, соответствующими тому положенію, къ которому привело его теченіе лѣтъ, то онъ самъ пойдетъ къ тому пункту, куда я хочу его направить, съ готовностью при-
