Вотъ какимъ образомъ я даю ему возможность вдвойнѣ выиграть время, замедляя въ пользу разума развитіе природы. Но точно-ли я замедлилъ это развитіе? Нѣтъ, я только помѣшалъ воображенію ускорить его; я уравновѣсилъ уроками иного рода преждевременные уроки, которые молодой человѣкъ получаетъ отовсюду. Межъ тѣмъ, какъ потокъ нашихъ учрежденій увлекаетъ его въ одну сторону, отвлекать его въ противоположную сторону при помощи другихъ учрежденій значитъ не уводить его съ его мѣста, но удерживать на немъ.
Наконецъ, наступаетъ настоящій моментъ природы; пора ему наступить. Такъ какъ человѣку нужно умереть, то ему нужно воспроизводиться, чтобы родъ не прекратился и порядокъ міра сохранялся. Когда, по признакамъ, о которыхъ я говорилъ, вы почувствуете близость критическаго момента, тотчасъ-же навсегда оставьте вашъ прежній тонъ. Онъ еще вашъ ученикъ, но уже не вашъ воспитанникъ. Это вашъ другъ, это мущина; относитесь къ нему съ этихъ поръ, какъ къ таковому.
Какъ! Неужели я долженъ отказаться отъ моего авторитета. когда онъ становится особенно необходимымъ для меня? Неужели я долженъ предоставить подростка самому себѣ въ такую минуту, когда онъ всего менѣе знаетъ, какъ ему вести себя, и дѣлаетъ величайшіе промахи? Неужели я долженъ отказаться отъ своихъ правъ, когда для него особенно важно, чтобы я ими пользовался? Ваши права! Кто вамъ говоритъ, что вы должны отъ нихъ отказаться? Теперь-то они и начинаются для него. До сихъ поръ вы ничего не могли добиться отъ него иначе, какъ силой или хитростью; авторитетъ, законъ долга были ему невѣдомы; вамъ надо было принуждать или обманывать его, чтобы заставить повиноваться. Но посмотрите, сколькими новыми цѣпями опутали вы его сердце. Разумъ, дружба, признательность, тысячи привязанностей, говорятъ ему такимъ тономъ, которому онъ не можетъ не понять. Порокъ еще не сдѣлалъ его глухимъ къ ихъ голосу. Онъ чутокъ еще только къ страстямъ природы. Первая изъ всѣхъ, любовь къ себѣ, предаетъ его вамъ; привычка также предаетъ его вамъ. Если увлеченіе минуты отрываетъ его отъ васъ, то сожалѣніе тотчасъ возвращаетъ его къ вамъ; чувство, привязывающее его къ вамъ, есть единственное постоянное чувство; всѣ остальныя проходятъ и взаимно изглаживаютъ другъ друга. Не давайте его развращать и онъ всегда останется послушнымъ; онъ начинаетъ становиться непокорнымъ только тогда, когда уже развращенъ. Я сознаюсь, что если, возставая напрямикъ противъ его зарождающихся желаній, вы станете глупо относиться къ пробуждающимся у него новымъ потребностямъ, какъ къ преступленіямъ, то онъ не долго будетъ васъ слушать; но какъ скоро вы оставляете мой методъ, я ни за что не отвѣчаю. Помните всегда, что вы служитель природы, — въ такомъ случаѣ вы никогда не сдѣлаетесь ея врагомъ. Но какой-же тактики держаться? Здѣсь представляютъ себѣ, обыкновенно, только слѣдующую альтернативу; или поощрять его наклонности или бороться съ ними, быть его тираномъ или его угодникомъ; но оба способа сопровождаются такими опасными послѣдствіями, что приходится-таки подумать о выборѣ.
Первое средство, которое представляется для разрѣшенія этого
