число лѣтъ, тотъ узнаетъ, съ великимъ трудомъ, къ старости, чего ему держаться; и хорошо, если ему станетъ извѣстно раньше его смерти, въ какой религіи ему слѣдуетъ жить.
Если вы желаете облегчить этотъ методъ и сдѣлать малѣйшую уступку человѣческому авторитету, то вы моментально уступаете ему все; и если сынъ христіанина поступаетъ хорошо, слѣдуя, безъ глубокого и безпристрастнаго изслѣдованія, религіи своего отца, то почему сынъ турка поступаетъ дурно, слѣдуя точно такъ-же религіи своего? Я утверждаю, что никто изъ нетерпимыхъ людей не отвѣтитъ на этотъ вопросъ ничего, что могло-бы удовлетворить здравомыслящаго человѣка.
Тѣснимые этими аргументами, одни предпочитаютъ сдѣлать Бога несправедливымъ и наказывать невинныхъ за грѣхъ ихъ отца, лишь бы не отрекаться отъ своей варварской догмы. Другіе выпутываются изъ затрудненія, обязательно посылая ангела наставлять того, кто, въ непобѣдимомъ невѣжествѣ, прожилъ морально хорошо. Славное изобрѣтеніе этотъ ангелъ! Недовольные тѣмъ, что подчиняютъ насъ своимъ уловкамъ, они ставять самого Бога въ необходимость прибѣгать къ нимъ.
Видите, сынъ мой, къ какой нелѣпости приводятъ гордость и нетерпимость, когда каждый желаетъ упорствовать въ своемъ мнѣніи и думать, что онъ одинъ правъ не въ примѣръ остальному роду человѣческому. Я призываю въ свидѣтели Бога мира, которому я поклоняюсь и котораго я возвѣщаю вамъ, что всѣ мои изысканія были искренни; но видя, что они остались, что они всегда останутся безуспѣшными, и что я пускаюсь въ безбрежный океанъ, я вернулся обратно и ограничилъ мою вѣру моими первоначальными понятіями. Я никогда не могъ повѣрить, что Богъ приказываетъ мнѣ, подъ угрозой ада, быть такимъ ученымъ. Итакъ, я закрылъ всѣ книги. Есть одна, открытая для всѣхъ глазъ, это книга природы. По этой великой и возвышенной книгѣ я учусь служить и поклоняться ея божественному автору. Никто не можетъ оправдываться тѣмъ, что не читалъ ея, потому что она говоритъ всѣмъ людямъ на языкѣ, понятномъ для всѣхъ умовъ. Пусть я родился на необитаемомъ островѣ, пусть я никогда не видалъ другого человѣка, кромѣ себя, пусть я никогда ничего не слыхалъ о томъ, что произошло нѣкогда въ отдаленномъ уголкѣ міра; но если я упражняю свой разумъ, если я развиваю его, если я пользуюсь непосредственными способностями, данными мнѣ отъ Бога, я самъ научусь познавать его, любить его, любить его дѣла, желать блага, котораго онъ желаетъ, и исполнять въ угоду ему всѣ мои обязанности на землѣ. Можетъ ли все человѣческое знаніе научить меня большему?
Что касается откровенія, то если-бъ я былъ искуснѣе въ разсужденіяхъ или богаче свѣдѣніями, то, можетъ быть, я почувствовалъ бы его истину, его полезность для тѣхъ, которые имѣютъ счастіе признавать его; но если я вижу доказательства въ его пользу, которыхъ не могу оспаривать, то вижу и много возраженій противъ него, которыхъ не могу разрѣшить. Есть столько солидныхъ аргументовъ за и противъ, что, не зная, чего держаться, я не принимаю и не отвергаю его; я отвергаю только обязательность его признанія; потому что эта мнимая обязательность несовмѣстима съ правосудіемъ
