гимъ сектамъ для непосредственнаго установленія ихъ ученія? Церковь рѣшаетъ, что церковь имѣетъ право рѣшать. Что и говорить, прекрасно доказанный авторитетъ! Отрѣшитесь отъ этого, вы вернетесь ко всѣмъ нашимъ спорамъ.
Много-ли вамъ извѣстно христіанъ, которые взяли на себя трудъ тщательно разсмотрѣть то, что іудаизмъ выставляетъ противъ нихъ? Если иные и видѣли что нибудь, то лишь въ христіанскихъ книгахъ. Хорошій способъ ознакомляться съ аргументами противниковъ! Но какъ-же быть? Если-бы кто нибудь осмѣлился опубликовать въ нашей средѣ книги, въ которыхъ-бы открыто выражалось сочувствіе іудаизму, мы наказали бы автора, издателя, книгопродавца. Этотъ пріемъ такъ удобенъ и надеженъ, что всегда будетъ имѣть примѣненіе. Пріятно опровергать людей, которые не смѣютъ говорить 1).
Тѣ изъ насъ, которые въ состояніи бесѣдовать съ іудеями, находятся не въ лучшемъ положеніи. Несчастные чувствуютъ себя въ нашей власти. Тираннія, которую имъ приходится испытывать, дѣлаетъ ихъ боязливыми; они знаютъ, какъ дешево стоятъ христіанскому милосердію несправедливость и жестокость; рѣшатся-ли они говорить, рискуя навлечь на себя съ нашей стороны обвиненія въ богохульствѣ? Жадность подстрекаетъ наше рвеніе, а они слишкомъ богаты, чтобы не быть неправыми. Самые ученые, самые просвѣщенные всегда самые осмотрительные. Вы обратите какого нибудь жалкаго негодяя, готоваго за деньги клеветать на свое ученіе; вы заставите говорить какихъ нибудь низкихъ пачкуновъ, которые будутъ уступать для того, чтобы польстить вамъ; вы восторжествуете надъ ихъ невѣжествомъ или надъ ихъ трусостью, между тѣмъ. какъ ихъ ученые будутъ втихомолку подсмѣиваться надъ вашей глупостью. Но думаете-ли вы, что въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ они чувствуютъ себя въ безопасности, съ ними такъ же легко управиться? Въ Сорбоннѣ ясно какъ день, что предсказанія о Мессіи относятся къ Іисусу Христу. У Амстердамскихъ раввиновъ не менѣе ясно, что они не имѣютъ къ нему никакого отношенія. Я всегда буду думать, что плохо знаю аргументы евреевъ, пока у нихъ не будетъ свободнаго государства, школъ, университетовъ, въ которыхъ они могли-бы говорить и спорить безъ риска. Только тогда мы будемъ въ состояніи узнать, что они могутъ сказать.
Въ Константинополѣ турки высказываютъ свои основанія, но мы не смѣемъ высказывать наши; тамъ наша очередь ползать. Если турки требуютъ отъ насъ такого-же почтенія къ Магомету, въ котораго мы не вѣримъ, какого мы требуемъ къ Іпсусу Христу отъ іудеевъ, которые въ него не вѣрятъ, то можно-ли сказать, что турки неправы, а мы правы? Гдѣ справедливый принципъ, на основаніи котораго мы рѣшимъ этотъ вопросъ?
1) Изъ тысячи извѣстныхъ фактовъ вотъ одинъ, который не требуетъ комментаріевъ. Въ шестнадцатомъ столѣтіи, когда католическіе теологи постановили предать огню всѣ еврейскія книги безъ разбора, знаменитый и ученый Рейхлинъ, къ которому обратились за совѣтомъ по этому поводу, навлекъ на себя страшныя преслѣдованія, едва не погубившія его, за то только, что высказался въ пользу сохраненія тѣхъ еврейскихъ книгъ, которыя ничего не говорятъ противъ христіанства и трактуютъ о вещахъ, безразличныхъ для религіи.
