твоя душа уничтожена? Развѣ ты пересталъ существовать? О Брутъ! о сынъ мой! не пятнай свою доблестную жизнь, положивъ ей конецъ; не оставляй твоей надежды и твоей славы вмѣстѣ съ твоимъ тѣломъ на поляхъ Филиппи. Зачѣмъ ты говоришь; добродѣтель ничто, когда тебѣ предстоитъ воспользоваться наградой за твою добродѣтель? Тебѣ предстоитъ умереть, думаешь ты; нѣтъ, тебѣ предстоитъ жить, и тогда то я исполню все, что обѣщалъ тебѣ.
Подумаешь, слушая ропотъ нетерпѣливыхъ смертныхъ, что Богъ обязанъ вознаграждать ихъ, не дожидаясь заслугъ, и платить имъ за добродѣтель авансомъ! О, станемъ сначала добрыми, а затѣмъ будемъ счастливы. Не будемъ требовать приза раньше побѣды и платы прежде работы. Не при выступленіи на арену, говоритъ Плутархъ, увѣнчиваются побѣдители въ нашихъ священныхъ играхъ, а послѣ того какъ пробѣгутъ ее.
Если душа нематеріальна, она можетъ пережить тѣло; а если она переживаетъ его, Провидѣніе оправдано. Если бы я не имѣлъ иного доказательства нематеріальности души, кромѣ торжества злого и угнетенія справедливаго въ этомъ мірѣ, то уже это одно не позволило бы мнѣ сомнѣваться въ ней. Такой грубый диссонансъ въ міровой гармоніи заставилъ бы меня искать его разрѣшенія. Я сказалъ бы себѣ: всё не кончается для насъ съ жизнью, всё возврашается къ порядку со смертью. Я бы дѣйствительно затруднился вопросомъ, гдѣ человѣкъ, если бы всё, что въ немъ есть чувствующаго, разрушалось. Этотъ вопросъ не представляетъ болѣе затрудненія для меня, какъ скоро я призналъ двѣ субстанціи. Вполнѣ понятно, что втеченіе моей тѣлесной жизни, когда я не воспринимаю ничего иначе, какъ при посредствѣ своихъ чувствъ, всё недоступное имъ ускользаетъ отъ меня. Но я понимаю, что когда связь тѣла и души порвана, первое можетъ распасться, а вторая сохраниться. Почему разрушеніе одного должно повлечь за собою разрушеніе другой? Напротивъ, будучи столь различными по своей природѣ, они находились во время своего соединенія въ состояніи принужденія; когда же это соединеніе прекращается, обѣ они возвращаются къ своему естественному состоянію; активная и живая субстанція возвращаетъ себѣ всю силу, которую она затрачивала на движеніе пассивной и мертвой субстанціи. Увы! Я слишкомъ хорошо чувствую по милости своихъ пороковъ, что человѣкъ живетъ лишь на половину втеченіе своей жизни, и что жизнь души начинается только со смертью тѣла.
Но что это за жизнь? И безсмертна ли душа по своей природѣ? Я этого не знаю. Мое ограниченное пониманіе не постигаетъ ничего, не имѣющаго границъ; всё, что называютъ безконечнымъ, ускользаетъ отъ меня. Что могу я утверждать, отрицать? Въ какія разсужденія могу пускаться по поводу того, что не въ силахъ постичь. Я думаю, что душа переживаетъ тѣло, насколько это необходимо для поддержанія порядка; кто знаетъ, достаточно ли это для того, чтобы длиться вѣчно? Во всякомъ случаѣ я знаю, какъ изнашивается и разрушается тѣло вслѣдствіе раздѣленія частей; но я не могу представить себѣ подобнаго-же разрушенія мыслящаго бытія; и не представляя себѣ, какъ можетъ оно умереть, я допускаю, что оно не умираетъ. Такъ какъ это допущеніе утѣшаетъ меня и не представляетъ ничего неразумнаго, то почему мнѣ опасаться принять его?
