реносить небольшого страданія, долженъ ожидать, что ему придется много страдать. Испортивъ свою конституцію неправильнымъ образомъ жизни, желаютъ возстановить ее лѣкарствами; къ злу, которое ощущаютъ, прибавляютъ зло, котораго опасаются; предвидѣніе смерти дѣлаетъ ее ужасающей и ускоряетъ ея наступленіе; чѣмъ больше бѣгутъ ея, тѣмъ больше ее чувствуютъ; и такъ умираютъ отъ ужаса втеченіе всей жизни, ропща на природу, изъ за золъ, который создаютъ для себя, оскорбляя ее.
Человѣкъ, перестань искать виновника зла; этотъ виновникъ ты самъ. Нѣтъ другого зла, кромѣ того, которое ты дѣлаешь и терпишь, и то и другое приходятъ къ тебѣ отъ тебя. Общее зло можетъ заключаться только въ безпорядкѣ, а я вижу въ системѣ міра порядокъ, который остается нерушимымъ. Частное зло только въ чувствѣ страдающаго существа, а этого чувства человѣкъ не получилъ отъ природы, онъ далъ его себѣ самъ. Боль имѣетъ мало власти надъ тѣмъ, кто, мало размышляя, не обладаетъ ни воспоминаніемъ, ни предвидѣніемъ. Устраните нашъ пагубный прогрессъ, устраните наши заблужденія и наши пороки, устраните дѣло человѣка, и окажется, что все есть благо.
Гдѣ все есть благо, тамъ нѣтъ ничего несправедливаго. Справедливость неотдѣлима отъ доброты; а доброта есть необходимое слѣдствіе безграничнаго могущества и любви къ себѣ, присущей всякому сознающему себя существу. Тотъ, кто все можетъ, расширяетъ, такъ сказать свое существованіе существованіемъ своихъ твореній. Производить и сохранять — непрерывный актъ могущества; оно не дѣйствуетъ на то, чего нѣтъ; Богъ не есть Богъ мертвыхъ; онъ не могъ бы быть разрушителемъ и злымъ, не причиняя вреда самому себѣ. Тотъ, кто все можетъ, можетъ желать только добра 1). Итакъ Существо совершенной доброты (souverainement bon), потому что оно обладаетъ совершеннымъ могуществомъ, должно быть совершенно справедливымъ; иначе оно противорѣчило бы самому себѣ, такъ какъ любовь къ порядку, которая производитъ его, называется добротой, а любовь къ порядку, которая сохраняетъ его, называется справедливостью.
Богъ, говорятъ, не имѣетъ никакихъ обязательствъ по отношенію къ своимъ созданіямъ. Я думаю, что онъ обязанъ исполнить по отношенію къ нимъ все, что обѣщалъ имъ, давая имъ бытіе. А дать имъ ид блага и способность чувствовать потребность въ немъ, значитъ обѣщать имъ благо. Чѣмъ больше я ухожу въ себя, чѣмъ больше я совѣщаюсь съ собой, тѣмъ яснѣе я читаю слова, начертанныя въ моей душѣ: будь справедливъ, и будешь счастливъ. Этого нѣтъ однако, если обратить вниманіе на современное положеніе вещей; злой благоденствуетъ, а справедливый остается угнетеннымъ. Посмотрите также, какое негодованіе загорается въ насъ, когда это ожиданіе не сбывается! Совѣсть возмущается и ропщетъ на своего творца; она съ горичью взываетъ къ нему: ты обманулъ меня!
Я обманулъ тебя, безразсудный! а кто тебѣ сказалъ это? развѣ
1) Называя высшаго Бога optimus maximus, древніе выражались правильно; но сказавъ maximus optimus, они выразились бы точнѣе; такъ какъ его доброта вытекаетъ изъ его могущества; онъ добръ, потому что великъ.
