денія, и сравнивая между собой всѣ эти различныя идеи, независимо отъ вліянія предразсудковъ, я нашелъ, что первая и самая общая была также самой простой и самой разумной, и для того, чтобы получить всеобщее признаніе, ей не хватаетъ одного; быть предложенной послѣ всѣхъ. Представьте себѣ, что сначала всѣ ваши философы древніе и современные, истощаютъ свои странныя системы силъ, случайностей, фатальностей, необходимостей, атомовъ, одушевленнаго міра, живой матеріи, матеріализма всякаго рода, а затѣмъ уже, послѣ ихъ всѣхъ, знаменитый Клеркъ 1) просвѣщаетъ міръ, возвѣщая, наконецъ, о Существѣ существъ и создателѣ вещей. Съ какимъ всеобщимъ восторгомъ, съ какимъ единодушнымъ одобреніемъ была-бы принята эта новая система, столь грандіозная, столь утѣшительная, столь величественная, столь способная возвысить душу и дать основаніе добродѣтели, и вмѣстѣ съ тѣмъ такая поразительная, такая ясная, такая простая, и, какъ мнѣ кажется, предлагающая уму человѣческому меньше непонятныхъ вещей, чѣмъ имѣется абсурдовъ во всякой другой системѣ! Я говорилъ себѣ: неразрѣшимыя противорѣчія общи имъ всѣмъ, потому что умъ человѣческій слишкомъ ограниченъ, чтобы разрешить ихъ; слѣдовательно, они не говорятъ преимущественно противъ той или другой; но какая разница въ отношеніи прямыхъ доказательствъ! Не должно-ли предпочесть ту единственную, которая объясняетъ все, разъ она представляетъ не больше трудностей, чѣмъ остальныя?
Итакъ, нося въ себѣ, вмѣсто всякой философіи, любовь къ истинѣ, и, вмѣсто всякаго метода, легкое и простое правило, избавляющее меня отъ пустой казуистики аргументовъ, я снова предпринялъ, на основаніи этого правила, разсмотрѣніе интересующихъ меня познаній, рѣшивъ принимать за очевидныя всѣ тѣ, которымъ, въ искренности моего сердца, я не въ состояніи буду отказать въ моемъ согласіи, за истинныя всѣ тѣ, которыя покажутся мнѣ въ необходимой связи съ этими первыми познаніями; всѣ-же остальныя считать недостовѣрными, не отвергая ихъ и не принимая, и не мучаясь надъ ихъ уясненіемъ разъ они не ведутъ ни къ чему полезному для практики.
Но кто я такой? Какое право я имѣю судить о вещахъ? и что опредѣляетъ мои сужденія? Если они вызываются, вынуждаются впечатлѣніями, которыя я получаю, то я напрасно хлопочу объ этихъ изысканіяхъ; они не будутъ производиться или будутъ производиться сами собою, независимо отъ моихъ попытокъ направлять ихъ. Итакъ, надо сначала обратить свои взгляды на себя самаго, чтобы ознакомиться съ орудіемъ, которымъ я хочу пользоваться, и опредѣлить, въ какой степени я могу на него положиться.
Я существую и обладаю чувствами, при посредствѣ которыхъ получаю впечатлѣнія. Вотъ первая истина, которая поражаетъ меня и съ которой я вынужденъ согласиться. Имѣю-ли я самостоятельное сознаніе своего существованія, или я сознаю его только при посредствѣ своихъ ощущеній? Вотъ мое первое сомнѣніе, которое мнѣ, въ настоящее время, невозможно разрѣшить. Въ самомъ дѣлѣ, постоянно получая ощущенія, непосредственно или при посредствѣ памяти, какъ
1) Англійскій богословъ, умеръ въ 1729 г.
