первое впечатлѣніе насилія и несправедливости раздражаютъ юное неопытное сердце, могутъ представить себѣ его состояніе. Слезы бѣшенства струились изъ его глазъ, негодованіе душило его: онъ умолялъ небо и землю, онъ обращался ко всѣмъ и никто не хотѣлъ его слушать. Онъ видѣлъ только подлыхъ лакеевъ, покорныхъ негодяю, который оскорблялъ его, или соучастниковъ того-же преступленія, которые смѣялись надъ его сопротивленіемъ и уговаривали его послѣдовать ихъ примѣру. Онъ бы погибъ, не окажи ему помощь одинъ честный священникъ, который явился въ пріютъ по какому то дѣлу и съ которымъ онъ нашелъ случай посовѣтоваться наединѣ. Свяшенникъ былъ бѣденъ и зависѣлъ отъ всѣхъ; но притѣсняемый находился въ еще болѣе трудномъ положеніи; и онъ не поколебался оказать содѣйствіе его бѣгству, съ рискомъ нажить себѣ опаснаго врага.
«Ускользнувъ отъ порока, чтобы вернуться къ нищетѣ, молодой человѣкъ безуспѣшно боролся съ судьбой; была минута, когда ему показалось, что онъ одолѣлъ ее. При первомъ проблескѣ счастья, его бѣдствія, его покровитель были забыты. Вскорѣ онъ былъ наказанъ за эту неблагодарность; всѣ его надежды улетучились; его молодость благопріятствовала ему, но его романическія идеи портили все. Не обладая ни достаточнымъ талантомъ, ни достаточной ловкостью, чтобы легко проложить себѣ путь, не умѣя быть ни умѣреннымъ, ни злымъ, онъ хватался за столько вещей, что не могъ ничего достигнуть. Очутившись въ своемъ первоначальномъ положеніи, безъ хлѣба, безъ угла, подъ угрозой голодной смерти, онъ вспомнилъ о своемъ благодѣтелѣ.
«Онъ возвращается къ нему, разыскиваетъ его, находитъ хорошій пріемъ; его видъ напоминаетъ священнику доброе дѣло, которое онъ совершилъ; такое воспоминаніе всегда радуетъ душу. Это былъ человѣкъ по натурѣ гуманный, сострадательный; онъ чувствовалъ страданія другихъ, благодаря собственнымъ испытаніямъ, и благосостояніе не очерствило его сердца; наконецъ, уроки мудрости и просвѣщенная добродѣтель укрѣпили его природную доброту. Онъ принимаетъ молодого человѣка, отыскиваетъ для него помѣщеніе, рекомендуетъ его; дѣлитъ съ нимъ свое скудное имущество, едва достаточное для двоихъ. Онъ дѣлаетъ больше; наставляетъ его, утѣшаетъ, учитъ его трудному искусству терпѣливо переносить превратности судьбы. Люди предразсудковъ, могли-ли вы ожидать всего этого отъ свящеенника, и притомъ итальянскаго?
«Этотъ честный священникъ былъ бѣдный савойскій викарій, не поладившій въ молодости со своимъ епископомъ и ушедшій за горы, на поиски средствъ существованія, которыхъ не могъ найти на родинѣ. Онъ не былъ лишенъ ни ума, ни образованія; и обладая интересной наружностью, нашелъ покровителей, которые помѣстили его у министра въ качествѣ воспитателя его сына. Онъ предпочиталъ бѣдность зависимости, и не зналъ, какъ себя держать у знатныхъ. Поэтому онъ не долго оставался у министра; но разставшись съ нимъ, не утратилъ его уваженія; и такъ какъ онъ жилъ благоразумно и заслужилъ общую любовь, то льстилъ себя надеждой вернуть расположеніе своего епископа и получить отъ него маленькій приходъ въ горахъ, гдѣ-бы могъ провести остатокъ дней своихъ. Таковъ былъ крайній предѣлъ его честолюбія.
